Короли вкуса

– …дор Ильичев расстался с жизнью вчера, во время съемок авторского шоу «Короли вкуса». По неподтвержденным данным, известный на всю страну кондитер и шоумен был убит. Отравлен одним из участников проекта.

На экране появился статический кадр с изображением человека, которого Полина никогда не видела. Она точно зачарованная смотрела на его лицо. В голове как будто сталкивались две разные мысли и никак не могли соединиться.

– Андрей Загорцев, финалист шоу, арестован по подозрению в убийстве и сейчас содержится под стражей. Следствие ведется. Администрация и сотрудники телеканала, а также участники шоу выражают искренние соболезнования родным и близким покойного Федора Ильичева.

Показали Ильичева, это лицо было знакомым. Телевизор Полина почти не смотрела, но Ильичев улыбался с рекламных плакатов, то и дело всплывал на баннерах в интернете. Он был как «Кока-кола»: можешь никогда в жизни не попробовать, но не знать о ее существовании попросту нереально.

Немолодая женщина, промокающая платком глаза, у входа в какое-то здание. Титр: «Вдова покойного».

– У меня нет слов, – тихо сказала женщина. – Я… Я просто не знаю, что сказать, извините.

Репортаж закончился, и закрутился другой сюжет. Полина отвернулась. Про маму они не сказали ни слова. А она бы хотела, чтобы сказали? Нет, наверное. Но это было бы, по крайней мере, честно.

Софья достала из холодильника яйца, помыла их и, одно за другим, разбивала над сковородой.

– Софья, – позвала ее Полина.

– Да?

– Это ведь, получается, он маму убил? Вот этот Андрей Загорцев?

Две разные мысли наконец соединились и превратились в одну. Только что, пусть и через экран, Полина смотрела в глаза человеку, который отнял у нее маму.

Хрустящий шлепок. Полина посмотрела на упавшее на пол яйцо.

– Ч-черт, – прошептала Софья. – Прости. Где у вас тряпки?

– Я принесу.

Полина сходила в ванную, намочила тряпку и вернулась. На сковородке уже шипел и потрескивал завтрак. Полина присела над яйцом, которому была уготована другая судьба, собрала его тряпкой.

– Не думай об этом уроде, – сказала Софья. Быстро вытерла глаза. – Он свое получит. И эти, которые на всю страну трубят про Ильичева, а про Наташу даже не заикнулись, – тоже. Сегодня я выходная, а завтра к начальству пойду. Наташа на студии пять лет проработала! Они обязаны деньги выделить. Хоть как-то тебе помочь!

– Угу, – сказала Полина.

Но не думать об «уроде» у нее не получилось.

24

В дверь постучали и тут же открыли. Смуров, оторвавшись от бумаг, бросил взгляд на вошедшего и кивнул:

– Санек, заходи. Ну? Порадуешь чем?

– Да как вам сказать, Сергей Игнатьич… – Саша прикрыл за собой дверь и сел напротив Смурова. – Смотря что получить хотим.

– Ты работаешь – где?

– Ну… – усмехнулся Саша. – Кто-то ведь у нас сидит уже. Следак доволен, а наше дело – маленькое.

– А раз помнишь, – сказал Смуров, проигнорировав большую часть сентенции, – то и не сношай мне мозги. Радуй давай.

Смуров отложил ручку и, сопя, уставился на Сашу. Тот занервничал. Всякий нервничает, когда Смуров молча смотрит и сопит, даже старшие по званию невольно вспоминают страшные истории о слетевшем с катушек менте, устроившем стрельбу в супермаркете.

– Короче, – сказал Саша, – антисептиками уборщицы пользуются. Упаковку показали. Но по составу – судя по всему, вообще не то.

– А ты что – химик?

– Нет… Да понял я, понял, Сергей Игнатьич! Я спрашивал, не пропадало ли чего, – так на меня там глаза вылупили. Типа, смеешься, что ли, откуда мы знаем? То есть подотчетности у них тупо нет. Кому нужна какая химия – берет, да только никому она особо не нужна. Дома полы с такой фигней не помоешь. Там кот раз лизнет – и кверху лапами. Или не дай бог ребенок, того веселее будет.

Смуров посмотрел на протянутый ему пакетик с белым порошком и неприятно поежился.

– Мне зачем даешь? Сам скатайся. К криминалистам.

– Да они ж неделю возиться будут…

– Сань. Тебя работать учить?

– Сергей Игнатьич, – как-то внезапно сменил тон Санек. – Я ж не этот… как там его… Не мизантроп.

– Не меценат, – вздохнув, поправил Смуров. – Знаю. Так ведь и я тоже. Ты деньги зарабатываешь? – Саша молча смотрел на Смурова. – Зарабатываешь, – кивнул тот, отвечая сам себе. – Вот и подумай. Хочешь ли продолжать. Зарабатывать. А то мало ли.

Саша встал. Взгляд Смурова не отпускал его ни на мгновение.

– Разрешите идти?

– Разрешаю.

Саша быстро вышел из кабинета. Смуров кивнул. Толковый паренек. Понятливый.

Сосредоточиться на бумажной работе не получалось. Смуров взял ручку и постучал ею по костяшкам пальцев. Жена ругалась, когда он так делал. Говорила, что провоцируется развитие артрита.

Достало! Все всё знают. То нельзя, это нельзя, здесь рак, тут артрит, там риск инфаркта! Все как будто вечно жить собрались без болезней, и только он, Смуров, подобно безмозглой Еве, меняет бессмертие на яблоко.

Смуров встал и, нащупав в кармане пачку сигарет, вышел из кабинета. Коридор. Кивнуть здоровающемуся молодняку. Девять ступенек вверх, дверь. Господи… Да тут сдохнуть можно, газовая камера, раскаленная до предела. Смуров закашлялся и прикурил.