Короли вкуса

Появилось видео – довольная рожа Вована на фоне голубого неба и неподвижных ветвей с пожухшими от жары листьями. Вован был в шлеме. Правильно, бережет мозги. Самому-то наверняка не кажется, что у него в голове сотрясать нечего…

– О, Верон, привет! – махнул Вован рукой, увидев на заднем плане Веронику в гамаке.

– А как насчет Вована? – вдруг сказала Вероника.

Вован озадачился, Тимофей повернул голову и окинул Веронику взглядом. А та продолжила рассуждать, глядя в потолок:

– А что? Может быть, он просто притворяется валенком. А на самом деле… Узнал, что Агния вступила в любовную связь с Ильичевым, взревновал. А тут – я. Со своей просьбой. Вот и повод напроситься на площадку. Мотив – ревность. А самое главное – не заподозрит никто! Будут ведь среди своих искать.

Секунд пять было тихо. Потом Вован похоронным голосом переспросил:

– Валенком?..

– Это ты самую суть ухватил, – вздохнула Вероника. – Я тебя, вообще-то, в убийстве обвинила.

– Ревность? – будто не услышав, продолжал Вован. – Какая еще ревность? Мы с Агнией нормально расстались, у меня давно другие отношения. Я просто волновался, что Ильичев с ней только играет, говорил, чтобы не слишком…

– Стоп. Что? – Тимофей резко повернулся к монитору. – У Агнии был роман с Ильичевым?

– Она говорила, да, – захлопал глазами Вован. – Ну, мы, правда, особо не обсуждали. Погоди… В смысле, вы думаете, что это я его убил?! Ильичева? Вероника, ты совсем дура, что ли?

«Фигасе! – в восхищении подумала Вероника. – Это ж сколько ему понадобилось, чтобы сообразить? Минута? Две? Блин, да он так может срок отсидеть, и только потом задуматься, что что-то тут не так».

– Проверь почту, Вов, – вмешался Тимофей. – Я сбросил сценарий ролика. Нужно сделать сегодня, завтра должно быть готово к запуску.

– Так быстро? – Когда дело касалось работы, Вован реагировал лучше. – Но…

– Он короткий, пара минут. Тариф повышенный. Режиссер в курсе, скоро с тобой свяжется.

– Угу, там был пропущенный…

– Так перезвони ему! И срочно входи в образ. Хватит играть в детские игры, я давно предупредил, что мы переходим на новый режим, теперь важна оперативность. Ты, напомню, согласился продолжать работать.

Тимофей выключил связь и в несколько быстрых кликов отправил информацию. Телефон Вероники в сумочке, которую она повесила на крюк, вколоченный в одну из колонн, пиликнул.

– А мне что делать? – спросила Вероника. – Колоть Агнию? Или этой паре названивать? В смысле – участникам?

– Не знаю. – Тимофей потер ладонями лицо. – Вероника…

– Что?

– Мне тебя не хватает.

Вероника вздрогнула и перестала дышать.

Тимофей встал, прошелся взад-вперед в глубокой задумчивости.

– Вот если бы тебя было две… или даже три… Однако, к сожалению, клонирование людей запрещено законом. В общем, начни с квартиры Загорцева, но постарайся в кратчайшие сроки отработать все ниточки. Это не замедлит сказаться на твоем материальном благополучии, обещаю.

– Тьфу. – Вероника выкатилась из гамака, едва не упав. – «Это не замедлит сказаться!» – передразнила она.

– Что ты имеешь в виду? – с удивлением посмотрел на нее Тимофей.

– Что я, кажется, слишком много общаюсь с Вованом. Отупела – дальше некуда… Ладно. Задача ясна, жди с победой.

26

«Задача ясна, жди с победой»… Вероника давно подметила закономерность: чем с большей беспечностью она это произносит, тем больший геморрой на пути к достижению цели ожидает. Защитная реакция психики? Черт ее знает, это Тишин хлеб. Вероника в таких тонкостях не разбиралась.

Она задумчиво вертела в руках телефон. Саше звонить не хотелось. Беседу успела продумать, знала, с чего начнет и к какой мысли постарается его подвести, но заставить себя набрать номер почему-то не могла. Старательно внушала себе, что это исключительно из-за отвращения, которое вызывает у нее продажный оборотень в погонах. И тут же на себя злилась, потому что на самом деле никакого отвращения «оборотень» не вызывал.

Скорее наоборот – себе Вероника ни за что бы в этом не призналась, но отчего-то было приятно, что молодой парень, ее ровесник, оказался таким цепким. На раз раскусил сказку о потерянной сережке, с ходу догадался о том, что перед ним журналистка (ну пусть не совсем журналистка, но тем не менее), и тут же беззастенчиво предложил свои услуги. Молодец, далеко пойдет. И почему-то не вызывает гадливости, которую Вероника испытывала, когда вынуждена была соприкасаться с темными сторонами жизни.

Взятки, которые давала в больнице, когда болела мама, чтобы ускорить операцию; водительские права, которые законным путем не сумела добыть даже с третьего раза; журналистское удостоверение, которое получила, ни разу не побывав в редакции журнала… Все это вызывало у Вероники омерзение, желание поскорее закончить и вымыть руки. А по отношению к Саше ничего подобного почему-то не испытывалось.

– Он так же запросто, как информацию о яде, продаст кому угодно любую государственную тайну! – наставительно, с пафосом произнесла Вероника вслух.

Не помогло. В глубине души, где-то очень глубоко, она, кажется, была уверена, что не продаст. И это бесило больше всего.