Короли вкуса

Фальшивый Неон встал перед камерой на фоне парка и трагическим голосом произнес:

– Расследование загадочных убийств в Москве продолжается. Тот же самый человек, который устранил Ильичева, расправился и с Андреем Загорцевым, с которого незадолго перед этим были сняты обвинения. Загорцев разбился насмерть, выпав из окна гостиничного номера.

– Снято! – хлопнул в ладоши парень с усиками и тут же повернулся к Тимофею. – Шеф, сейчас сразу вторую сделаем, чтобы картинку не терять, а остальные уже на другом фоне. Минута!

– Делайте, – вздохнул Тимофей и виновато посмотрел на Полину. – Прошу прощения. Придется немного подождать.

– Ничего… – Полина сглотнула и почувствовала, что ладони вспотели, – и дело тут не только в жаре. Она ни разу не стояла перед камерой. По крайней мере – не в качестве главной героини фильма. – А что мне говорить?

– Не волнуйся об этом. Вован обучен технике интервьюирования. Просто доверься ему и отвечай искренне, не скрывая эмоций.

– Вован?

Тимофей указал на ложного Неона, который как раз приосанился и по сигналу режиссера заговорил:

– Вы видели все это в Сети, вам известно столько же, сколько сотрудникам полиции. Неудивительно, что они опять схватили первого попавшегося человека и стараются выбить из него признание. Ведь им не известно то, что известно Неону! – Выдержав трагическую паузу, продолжил: – Перед смертью Загорцев успел кое-что сказать о человеке, который вытолкнул его из окна. И у нас есть свидетель, готовый повторить его слова перед камерой.

– Снято! – воскликнул режиссер и повернулся к Полине. – Девушка, я вас прошу сюда. Давайте попробуем сделать кадр на этой скамейке. А подводку мы потом запишем, чтобы вас не задерживать.

Полина в поисках ободрения оглянулась на Софию. Но та стояла, отвернувшись. Должно быть, пыталась сообразить, как будет добиваться внимания руководителя студии. Она ведь, при всей своей напористости, всего лишь гример.

Выдохнув, Полина решительно шагнула к скамейке.

49

Она вошла в его кабинет и молча остановилась у двери. Алексей смотрел на нее, ожидая реакции, но женщина отвечала ему лишь тем же ожиданием. Она не боялась, не смущалась и не нервничала. Выглядела как человек, принявший непростое решение и теперь уже не намеренный от него отступать.

– Софья, правильно? – Алексей первым нарушил молчание.

– Да, Алексей Всеволодович, – отозвалась та ровным голосом.

Он кивнул и встал из-за стола.

Алексей знал, какое впечатление он может произвести. Ростом под два метра, широкоплечий, три раза в неделю – спортзал с тяжелыми весами, и не для галочки, а до отсечки. Его боялись охранники и полицейские, даже собаки старались не лаять в его присутствии.

Алексей прошелся по кабинету, разглядывая поставленные в рамки постеры самых успешных проектов студии.

Софья молчала.

– До меня дошел этот так называемый сюжет, – снова не выдержал Алексей, с удивлением отметив за собой уже второе тактическое поражение. – Я так понимаю, вы именно этого добивались? Хотели, чтобы я посмотрел?

– Да. – Опять этот ровный голос.

Алексей повернул голову, смерил ее взглядом. Женщина… Хотя какая женщина – на вид не больше тридцати. Девчонка совсем, но видно, что хлебнула в жизни немало. Знает, чего хочет, и отступать не приучена. Умеет находить объезд там, где дорога завалена камнями. Умеет даже перепрыгивать через шлагбаум.

– И чего вы ждали? – Он уставился на нее взглядом, от которого вяли цветы и перегорала электроника.

– Я ждала, что вы посмотрите, сделаете выводы и предпримете какие-то действия. Ну, или не предпримете.

– Скажите, вам известно слово «шантаж»?

– Очень хорошо известно.

Что-то дрогнуло у нее в голосе. Не в первый раз подкладывает начальству такую свинью?.. Интересно.

– Тогда, полагаю, вы понимаете, что ваши действия укладываются в эту статью так, будто специально ее иллюстрируют?

– Я ничего от вас не требую, – возразила Софья. – Я просто…

– Вы просто даете мне понять, что если я не выплачу компенсацию дочери вороватой уборщицы, то создадите мне проблемы, – повысил Алексей голос. – Я правильно понимаю или что-то упустил?

Когда он повышал голос, дискуссии обычно прекращались. В отдельных случаях прекращались даже дыхание и сердцебиение собеседника. Но Софья ответила ему взглядом, в котором безошибочно читалась ярость.

– Я хочу, – тихо, вынуждая Алексея прислушиваться, проговорила она, – чтобы вы подумали хоть о ком-то, кроме этого распиаренного куска дерьма!

Алексей приподнял бровь.

– Хм-м. Интересно… А рассказать вам, сколько денег принес студии этот кусок дерьма? – Алексей работал на руководящей должности не первый десяток лет. Гасить свое наигранное возмущение умел так же хорошо, как и включать его. – А может, рассказать, что только благодаря ему вас взяли на работу? Возможно, вы не в курсе, что это Ильичев за вас просил?

– Я знаю, что просил. – Софья была непреклонна, точно скала. – Но это ему никак не мешало быть куском дерьма.