Короли Жути

Поседевшая борода Келлорека, некогда жесткая, как щетка, была умащена благовонными маслами и заплетена в аккуратные косички. От румяных щек посредника веяло ароматами сандалового дерева и весенней сирени, однако же они не забивали едкого запаха пота. Верхняя челюсть с торчащими зубами так сильно выдавалась вперед, что Келла (разумеется, за глаза) называли Орком.

Наконец Келлорек разомкнул объятья, отстранился, ухватив Гэба и Клэя за плечи, и осклабился от уха до уха.

– Надо же, Золотой Гэб и Пузочес собственными персонами, – провозгласил он. – Легенды во плоти! Короли проклятой Жути! Купер, ну ты и здоров, чисто конь. А ты, Гэб, малость подустал. И постарел. О боги Грандуаля, что с тобой стряслось? В запой ударился? Или царапкой балуешься? Или ненароком черногниль подцепил? Ох, чур меня, чур!

Гэбриель хотел было улыбнуться, но улыбки не получилось.

– Я просто устал. И постарел. И… – Он замялся, побледнел еще больше и робко добавил: – Мне надо поговорить с Валерией… и попросить тебя об одолжении.

Келлорек подозрительно взглянул на него и снова добродушно ухмыльнулся:

– Эх, время терпит, да и торопиться незачем. Сначала освежитесь с дороги, пивка выпьем, чего-нибудь съедим… Вы же не откажетесь от угощения, правда?

– Мы подыхаем с голодухи, – выпалил Клэй.

– Ну да, ну да… – Келлорек хлопнул пухлыми ладонями. – Вы пока поплещитесь в бассейне, а я на стол соберу.

Гости недоуменно посмотрели на него. Келл повел рукой в сторону ставка.

Клэй оглянулся, уставился на ставок и пожал плечами.

– Ну вот же бассейн. Поплавайте, – предложил Келлорек и, звякнув золотыми побрякушками, выразительно махнул рукой.

Клэй внимательно оглядел ставок:

– А куда плыть-то?

– В каком смысле? – удивленно спросил Келл.

– Это целебный источник? – уточнил Гэб, разминая руку и морщась от боли. – У меня локоть тут…

– Да пошел ты на хер со своим локтем, – не выдержал посредник, который никогда не отличался особым терпением: его зубастая ухмылка часто без всякой причины сменялась безудержной злобой. – Никакой это вам не источник, и не ставок, и не долбаная купальня морской нимфы! Это бассейн хренов, вот что. Бассейн, ясно вам?! В нем плавают и плещутся. Называется «культурный отдых».

Клэй сообразил, что сейчас лучше не предлагать Келлу самому прыгнуть в бассейн, но до Гэба это пока не дошло, и он уже раскрыл было рот… Клэю пришлось резко столкнуть друга в воду; Гэбриель отчаянно забарахтался, фыркая и отплевываясь, а потом вылез из бассейна, как мокрый пес на речной берег.

Вся злость Келла мгновенно испарилась, и он расхохотался, утирая слезы, невольно брызнувшие из глаз.

– Ты прав, – сказал Клэй. – Я уже отдохнул на славу.

Верно говорили, что Келлорек гадок, как двухголовая жаба, но верно было и другое – мерзкий толстяк знал толк в еде.

Наевшись до отвала, Клэй погрузился в блаженный дурман дремоты, вдвойне желанной еще и потому, что к трапезе решила присоединиться Валерия (тоже в дурмане). Выглядела она полусонной, все больше отмалчивалась, то вздыхала, то пристально разглядывала фасолинки в кленовом сиропе или легонько стучала столовым ножом по окороку в медовой глазури и тихонько посмеивалась над чем-то, понятном только ей.

Клэй то и дело косился на шрамы, полускрытые рукавами платья Валерии. Когда-то давно Гэбриель жаловался, что его жена пристрастилась к царапке – дурманному зелью из яда грезочервей, которое наносили на порезы на внутренней поверхности руки, – и, похоже, от своего пристрастия Валерия не отказалась до сих пор: царапины были свежими, алыми и чуть воспаленными.

Сейчас Валерия ничем не напоминала ту, в кого много лет назад без памяти влюбился Гэбриель. Как считали многие, именно из-за нее распалась самая знаменитая банда наемников в истории Грандуаля. Конечно же, это было не так – банда распалась из-за совсем другой женщины, – но, хотя Валерия и не потопила корабль «Саги», днище она продырявила изрядно.

Гэбриель встретил Валерию на Празднике Брани, который устраивали раз в три года на развалинах Каладара, бывшей столицы Державы. Это была своего рода осенняя ярмарка, куда со всех концов Пяти Престолов стекались банды, барды и барахольщики, чтобы весело провести трое суток в бесконечных драках, пьянках и гулянках. Однако же Валерия явилась туда в знак протеста, вместе со своими единомышленниками из партии так называемых Единенцев, которые придерживались весьма идеалистических, хотя и малораспространенных взглядов на возможность мирного сосуществования людей и монстров. Чтобы доказать правоту своих воззрений, они избрали кружной путь и решили поджечь ковчег «Саги» – большой крытый возок, который служил наемникам домом на колесах.

Единенцев вовремя остановили, а Гэбриель похитил Валерию и силой привел на вечеринку, устроенную в ковчеге. В обществе коренастых неотесанных наемников Валерия выглядела совершенно неуместно: высокая, тонкая как тростинка, с белоснежной кожей и золотистой канителью волос, в простецком сарафанчике и с веночком на голове. Клэй сразу сказал, что она – как принцесса среди орков, только его никто не услышал.