Короли Жути

Химера тоже это осознала. Дракон завыл, лев взревел яростным, отчаянным воплем хищника, поверженного добычей. Ганелон занес топор. Под когтями химеры взвихрился песок, крылья судорожно задергались, вырываясь из пут…

…и веревки с треском лопнули.

«Смилуйся, о Весенняя дева!»

Одурманенный ядом рассудок Клэя отказывался воспринимать происходящее. Небо застили черные паруса огромных крыльев, хлопнули раз-другой и распрямились. Зрители испуганно умолкли, пытаясь вообразить, что произойдет, если химера взлетит. Внезапно их страхи обрели форму: взмах драконьих крыльев взвихрил песок арены, раздвоенные копыта оттолкнулись от земли, и чудовище взмыло в небо.

С каждым взмахом крыльев химера поднималась все выше и выше. Ганелон, выронив топор, обеими руками вцепился в шипы на драконьей шее. Чудовище виляло из стороны в сторону – ровному полету мешали обмякшая баранья голова, обрубленный хвост и убийца на загривке. Какой-то летучий корабль – тяжелая каравелла, больше похожая на прогулочную барку, – как раз закладывал вираж над ареной, когда ошалевшая химера врезалась в борт. Один из крутящихся шаров – Муг называл их «приливными двигателями» – сорвался и полетел вниз, к воде. Корабль завалился набок, будто на высокой волне, и зрители на палубе повисли на поручнях.

Рядом неожиданно вскочил Муг – встрепанный, с налитыми кровью глазами. Он закашлялся, выдохнул клуб дыма и ошарашенно взглянул на Клэя:

– Что, все уже? Мы ее убили?

Клэю удалось наставить в небо указательный палец левой руки. Муг посмотрел вверх. Крутобокая каравелла стремительно теряла высоту, приближаясь к одной из четырех опорных башен. Химера снизилась, делая круг над «Макситоном». Ганелон отломил шип с драконьей головы и безуспешно тыкал им в чешую.

Муг расстроенно вздохнул.

Еще один летучий корабль – фрегат с перепончатыми парусами и гудящими двигателями на носу и корме – открыл стрельбу по чудовищу. Арбалеты, установленные на палубном ограждении, выпустили три тяжелые стрелы – длинные, в рост Клэя. Первая перелетела через реку. Вторая пронзила какого-то бедолагу на трибуне. Третья пробила бок чудовища. Химера бестолково захлопала крыльями, будто летучая мышь, бьющаяся в оконное стекло, и увильнула еще от одной стрелы. На фрегате бросились перезаряжать арбалеты.

На палубу обрушился поток жидкого пламени. Корабль накренился вперед, из носового двигателя повалили клубы пара. Арбалетчики оставили посты, кинулись тушить пожар. Химера заложила крутой вираж и снова залила корабль струей огня. Клэй понял, что фрегат обречен: он упадет на «Макситон» и передавит зрителей на трибунах.

У Клэя мелькнула мысль, видят ли все это Динантра с Листопадом. «Если она не дура, то уже на полпути домой», – решил он. Горгона хотела показать горожанам нечто примечательное, то, что надолго запомнится. Похоже, она добилась своего.

Глядеть на ложу Клэй не стал, потому что не мог отвести глаз от трагедии в небесах. Химера приблизилась к падающему фрегату, драконья голова приготовилась извергнуть очередную струю огня. Ганелон возился с чем-то на спине чудовища – наверное, выламывал еще один шип. Внезапно это нечто высвободилось, брызнула кровь.

Из шеи дракона вырвалось пламя.

«Это же мой меч, – сообразил Клэй. – Ганелон его выдернул, и теперь огонь…»

Не веря своим глазам, Клэй смотрел, как Ганелон перепрыгивает с драконьей на львиную шею, одной рукой цепляется за гриву, а другой несколько раз пронзает мечом львиное горло. Драконья голова безвольно обмякла, рана в шее словно бы лопнула, и через миг вся голова взорвалась, разбрызгивая фонтаны крови и пламени.

Человек и чудовище рухнули на «Макситон», врезавшись в самый верхний ярус, и кубарем покатились вниз по пологим трибунам, будто шаровой таран из окровавленных шкур и чешуи. Поднялась суматоха. Зрители в верхних рядах порскнули в разные стороны, расчищая дорогу, и почти всем удалось убраться вовремя. Зрители самого нижнего яруса пока не подозревали о грозящей им опасности. Клэй взглядом проложил дальнейший разрушительный путь химеры и лишь тогда заметил, что герцог и Динантра все еще сидят в ложе.

Клэй шепотом воззвал к тому из грандуальских богов, кто дарует случайную смерть под тушей дохлой химеры, сброшенной с небес: «Ради всего святого, хоть раз сделай так, чтобы…»

Листопад резко обернулся и увидел, что Клэй смотрит на него. Длинные белые уши встали торчком, как будто друин услышал шепот и наконец-то сообразил, что происходит. Внезапно Листопад пригнулся, а Динантра, увенчанная шипящими змеями, встала. Химера смела шелковый балдахин, раздавив в лепешку и горгону, и всю ее свиту полуголых рабов, соскользнула на арену и остановилась.

К Клэю вернулась способность двигаться. Он перекатился на живот, поднялся на четвереньки.

Муг, стряхивая пыль со своего нового одеяния, посмотрел на Клэя и спросил:

– Ты как?

– По-моему…