Короли Жути

– Лет десять? Двенадцать? Помнится, мы шли на запад, захотели промочить горло и заглянули в гадюшник, который в Ковердейле типа кабак. Как он там называется – «Королевская голова»?

– Точно, – сказал Клэй, не сдержав печальной улыбки.

– С тобой еще девчонка была – такая красавица! Сисястая, как Весенняя дева.

– Джинни, жена моя, – ответил Клэй.

Баррет присвистнул:

– Ну ты молодец! Не прозевал. На такой сисястой я бы и сам женился… – Он умолк, глядя на алое зарево заката, будто сказал нечто глубокомысленное и теперь обдумывал мудрость, заключенную в своих словах.

Бард «Авангарда» Эдвик, развалившись у штурвала, изредка поглядывал на пару рулевых шаров из полированного оникса и негромко бренчал на мандолине. Клэй не переставал удивляться тому, что старик был в «Авангарде» со дня основания банды, – в «Саге» барды долго не задерживались, и за десять лет их сменилось без счета.

В остальном банда почти не изменилась. Баррет как был, так и остался грубоватым, но дружелюбным здоровяком. Аша – сильная, невозмутимая и весьма опасная красавица – по-прежнему брила виски и заплетала волосы в длинную косу, только теперь красила ее в радикальный фиолетовый цвет, о существовании которого Клэй раньше не подозревал. Тиамакс-арахнид выглядел таким же устрашающе чуждым созданием, только жесткие щетинки у рта поседели, одно жвало утратило нижнюю половину, а два из восьми ячеистых глаз закрывали перекрестные повязки.

Еще одного члена банды, Кабана, сменил его старший сын, который унаследовал от отца невероятную толщину, застенчивость и забавное прозвище Подсвинок. Несмотря на прохладный ветерок, парень обливался потом, что не мешало ему поглощать медовые коврижки с такой жадностью, будто его весь день не кормили (в чем Клэй очень сомневался).

– Я так рад с вами познакомиться, – торопливо жуя, заявил Подсвинок. – Папаша всегда о вас говорил, и Баррет вот тоже. Мол, вы – самая лучшая банда на свете. Ну, кроме «Авангарда».

– Вообще-то, мы уже не банда, – сказал Клэй.

– А так с виду и не скажешь. Вы сегодня отличились на арене, – заметил Тиамакс из-за барной стойки, где смешивал для всех коктейли; в каждой руке он держал стакан, бутылку или ступку с пестиком. – Как-то раз в Жути мы тоже столкнулись с химерой.

– И как, убили? – спросил Ганелон, растянувшийся на диване.

Прозвучали быстрые щелчки – Тиамакс рассмеялся:

– Убили? Нет, что ты!

– Мы задали драпака, – сказала Аша, сидевшая на стуле рядом с Матриком; как и Ганелон, она родилась на юге, и голос ее звучал медленно и протяжно. – Помнится, тогда наш яйцеклад всех обогнал.

Тиамакс снова защелкал, на этот раз с явной укоризной, хотя Клэй не очень понимал, чем и как отличаются щелчки.

– Эй, попрошу без оскорблений, Аша. Лучше скажи, почему ты до сих пор со мной не переспала? Боишься яйцо выродить? Между прочим, это легче, чем вытолкнуть на свет ребенка, – во всяком случае, знающие люди так говорят. Никто за тебя не цепляется руками-ногами, никто не пихает, а просто – плюх! И вот тебе очаровательное яичко.

– Я с тобой спать не собираюсь, потому что ты – букашка.

– Пусть букашка, зато с шестью руками. Ты подумай хорошенько. – Тиамакс открыл блестящий коктейльный шейкер и налил Матрику чего-то вишневого.

Матрик благодарно улыбнулся. Тиамакс дал ему обезболивающего, и сейчас изжеванная химерой рука покоилась на перевязи.

– Вы очень вовремя появились, – сказал Матрик. – А то там какая-то хрень началась.

По мнению Клэя, слово «хрень» весьма расплывчато описывало случившееся. «Макситон» разбился в щепки об арку ворот восточного шлюза, и перепуганные зрители полетели в воду, как пчелы из расколоченного улья.

Баррет, до этого развалившийся на диване, сел, расставил ноги и, посерьезнев, обратился к Клэю:

– Слушай, а это ваше дельце в Кастии… Через Жуть туда добираться несколько месяцев, и даже если вы не сгинете, то… – Он развел руками и покосился на Гэбриеля, который сидел с отсутствующим видом и молчал. – Ну, предположим, вы все-таки уцелеете. А потом что? Одной банде там не справиться.

Клэй пожал плечами – а что еще оставалось делать? От Гэбриеля сейчас мало толку, а значит, объяснять причины воссоединения «Саги» придется ему, Клэю.

– Ну и что? – сказал он.

Аша со стуком опустила кружку на барную стойку:

– Когда Кастийская республика обратилась за помощью к наемникам, мы тоже туда собирались. Ну, почти. Конечно, Баррет прямо загорелся, да и Подсвинок, даром что еще сопливый, а туда же. Даже Эдвик не стал возражать, – фыркнула она. – По-моему, старый хрен уже почти сочинил нашу поминальную песнь.

– Тебе понравится, – полуобернувшись, заметил бард.

– Так вот, раз в кои-то веки мы с яйцекладом рассудили одинаково. Нам сразу стало ясно, что дело дрянь. А тут подвернулся заказ от какого-то храма в Беконшире – у них то ли горгульи пошаливали, то ли еще какая фигня. В общем, мы никуда не пошли, и хвала всем богам, что остались, иначе бы… – Аша покосилась на Гэбриеля. – Иначе бы нас здесь не было.

– Значит, вы нас не подбросите до Кастии? – криво улыбнулся Матрик.

Баррет вздохнул: