Корона Анны

         На сцене танец стриптизерш перешел к части раздевания: девушки снимали платья и продолжали партию на шесте. Работали с полной отдачей – от силы впечатления, которое они сейчас произведут, зависел их ночной заработок, когда они спустятся с подиума и пойдут по залу предлагать себя – вытряхивать деньги из карманов мужчин.     

         Глен угрюмо смотрел на сцену. Рука его начала теребить связку ключей в кармане.

         – Хулио недавно вышел, если ты ждешь его, – сказала Анжела, наклонившись вперед над стойкой к Глену, чтобы не кричать в этом грохоте. – Он просил передать, чтоб ты обязательно его дождался.   

         Глен кивнул в ответ. Снова посмотрел на сцену, куда выходили новые стриптизерши. Все они сейчас напоминали ему атлеток во время разминки перед перетягиванием каната. И вдруг среди них он увидел...

         Он так сильно сжал в кулаке ключи, что зубчики бородки впились в кожу. Пол под ним заходил ходуном, закачался, словно на корабле в океане. Ноги Глена задрожали, он крепче сжимал ключи в кулаке, будто от силы этого сжатия, от того, как глубоко в кожу вонзятся острые зубчики, зависело, выдержит ли он этот шторм.  

         – Она хорошо смотрится на сцене, согласись, – раздался веселый голос Хулио у самого уха Глена. – Посмотрим, как у нее получится в зале, – развернувшись к бару, он заказал себе коньяк. – Мне полагается хороший бонус за ее трудоустройство в этот клуб.  

         – Как ты посмел? – выдавил Глен.

         – Старик, ты потерял голову. Зачем она тебе нужна? Подумай: сколько лет ты строил свою жизнь, чтобы потом все разрушить из-за какой-то непутевой девки? Возьми себя в руки! Только посмотри, в кого ты превратился. Представляю, что творится с твоими банковскими счетами. Из-за тебя, кстати, мы просрали контракт с итальянцами. Ты – неисправимый русский идиот! – Хулио полушутя ткнул Глена пальцем в голову.    

         Сорвавшись со стула, Глен ринулся к сцене. Но ноги его не слушались. За что-то зацепившись и потеряв равновесие, он полетел головой вперед. Сзади кто-то подхватил его под мышки и поднял:      

         – Мэн, разве можно так напиваться?

                                               ххх

         Мигающие огни вывески слабо освещали парковочную площадку возле здания. Там, прислонившись к бамперу одной из машин, стоял Хулио. Курил сигару, выпуская дым в ночное небо.     

         Глен сидел на асфальте, прислонившись спиной к колесу своего «Ягуара». Обращался к Хулио, даже не глядя на него:

         – Ты – подонок. Ты всегда мне завидовал. Потому что ты – не художник. Ты всегда хотел меня затоптать. Но это тебе не удалось.

         Злобно отшвырнув сигару, Хулио присел на корточки так близко, что его колени едва не касались груди Глена: 

         – Кто художник, а кто нет, об этом мы поговорим потом. Сейчас речь о тебе. Ты хоть понимаешь, что ты любишь не ту женщину? Она – Неля, а Кира живет в Москве, понимаешь? Кира – мама, Неля – ее дочка. Запомнил? – он потрепал Глена по щеке. – Слушай меня: забудь про эту девочку. Кстати, из таких, как она, получаются отличные стриптизерши – любит жить на халяву, а торговать собой она научится быстро. С нею все ясно. Лучше займись собой. Ты перегрелся. Пойди к врачу, пусть выпишет тебе таблетки. Поезжай на острова, отдохни. Хочешь, могу дать тебе ключи от моей виллы в Севилье.  

         Глен, запустив пальцы в свои густые черные волосы, стал сжимать их у самых корней с такой силой, словно желая вырвать. Вдруг поднял голову, тихо и очень странно посмотрел на Хулио:

          – Ты не знаешь, не знаешь главного. Кира мне вчера призналась... Неля моя дочь. Дочь!   

         Хулио в ужасе попятился назад.

         ...На выстрел из стриптиз-клуба выбежал народ. На парковочной площадке между машин стоял Хулио, съежившись, как перепуганная кошка.

         А неподалеку от него лежал на земле Глен, с пистолетом в руке, и на его простреленной груди растекалась темная лужица. 

                                                                                               2014 г.

                                               ДВОЕ 

Рассказ

                                               1      

Несмотря на раннее утро, солнце уже пригревало. Яков Петрович и Лидия Адамовна шли к станции метро. Яков Петрович, любитель быстрой ходьбы, вынужден был подстраиваться под супругу и замедлял шаг – у Лидии Адамовны больные ноги. В руках у него – лопата и сумка, Лидия Адамовна тоже несла сумку.

– Хорошая погода сегодня, слава Богу, нет дождя, – сказала она и, тяжело вздохнув, добавила: – Жаль, что нет детей с нами. Надо будет им обязательно написать, что мы сегодня были на кладбище.

– Напишем, – буркнул он. 

          – Хватит злиться. Они ни в чем не виноваты. 

Яков Петрович и Лидия Адамовна остались одни – дети жили от них далеко.