Корона Дейлмарка

Он ступил в бурлящую словно в котле воду, глубина которой, как оказалось, не доходила и до колена, и осторожно пошел вперед, внимательно глядя под ноги. Вскоре и он, и его лошадь превратились в тени, которые солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь густую листву дубов, испещрили мелкими бликами.

Тогда Графиня решил, что не хочет оставаться без компании на этом берегу, и внезапно бросился вслед за Ритом, потащив хозяина по ослепительно-белым бурунам. Митт крепко держался за уздечку и умудрился не упасть почти до самой середины реки. Там его нога оскользнулась на чем-то, ярко вспыхнувшем на солнце.

– Стой! – воскликнул Рит на удивление сильным глубоким голосом и метнулся к упавшему Митту.

На миг все смешалось. Вокруг громко плескалась вода, глаза слепили солнечные зайчики. Обе лошади удрали на берег. Митт смог сесть, а Рит сунул обе руки в реку и с торжествующим видом вытащил что-то блестящее. Вода лилась у него из рукавов, но, не обращая на это никакого внимания, он протянул свою находку Митту:

– Ты только посмотри!

Незадачливый южанин кое-как поднялся на колени. На ладонях Рита сверкало маленькое изваяние. Когда мальчишка перевернул его, Митт смог разглядеть полустершиеся черты лица и складки одежды даже под слоем зеленой речной слизи, налипшей с одного бока. А с другой стороны статуэтка, хотя и исцарапанная, сияла желтизной и походила по цвету на не слишком свежее коровье масло. Митту в свое время приходилось заниматься инкрустацией, украшавшей ружейные ложа, и этот цвет ему был очень хорошо знаком.

– Это чистое золото! – изумился он.

– Я тоже так думаю. – В голосе Рита звучал не то страх, не то благоговение. – А кто это нашел? Ты или я?

– Ты поднял эту штуку, я лишь наступил на нее.

Рит еще раз покрутил в руках статуэтку, с которой продолжала капать вода.

– Хотел бы я быть уверенным… Ты не будешь против, если я пока что сохраню ее у себя, а твою долю отдам, когда кое с чем разберусь?

Если бы Митт не так сильно натер себе бедра, он, возможно, и начал бы спорить. Но холодная вода жгла его ссадины, словно кислота, и он едва мог думать о чем-либо другом.

– Прекрасно, – выдохнул он и побрел к дальнему берегу, где стояли обе лошади, по-видимому весьма довольные собой.

Рит шел за ним, на ходу пряча мокрую статуэтку за пазуху.

– Ты очень щедр, – все повторял он, когда они сели верхом и поехали дальше. – Ты на самом деле согласен, чтобы она пока побыла у меня?

Судя по всему, его переполняли сомнение и восторг одновременно – ничего удивительного, решил Митт, любой, кто нашел здоровенный кусок чистого золота, чувствовал бы то же самое. И прекрасно, что Рита так волнует его мнение.

Весь следующий час, а может, и больше Рит то и дело восклицал по поводу поразительной случайности, которая привела их к нужному месту, и вновь и вновь спрашивал Митта, действительно ли тот согласен подождать свою долю.

– Если бы не оползень, – сказал он, – мы ни за что не поехали бы этим путем. Так ты правда не против?

С каждым разом Митт отвечал все грубее и грубее. Ему казалось, что он протер кожу до мяса, – так сильно мокрые кожаные бриджи раздирали ссадины. Из-за графского заговора, в который его втянули, вряд ли ему в будущем представится шанс воспользоваться найденным золотом! Да и какое теперь у него это будущее? Очень хотелось, чтобы Рит замолчал. К концу дня, когда перед ними снова появилось сверкающее голубизной море, занимавшее весь северный окоем, Митт уже готов был заорать на попутчика. Возможно, этим бы дело и кончилось, если бы, выехав на мыс, с которого открывался вид на Аденмаут и два моста через реку, они не увидели, что кому-то нужна помощь.

На мосту без перил перевернулась повозка менестреля. Лошадь, тянувшая повозку, билась внизу, в воде, и не могла подняться на ноги. Митт разглядел, что кто-то тщетно пытается ей помочь. На берегу лежала девушка – похоже, мертвая.

– Скорее туда! – крикнул Рит, и его лошадь помчалась вниз с холма с такой решимостью, будто надумала тоже свалиться в реку.

Митт последовал за своим спутником со всей быстротой, на которую был способен Графиня, а тот не слишком любил торопиться. Холм оказался чрезвычайно крутым. Даже Рит замедлил ход на полпути, хотя, возможно, лишь потому, что увидел приближавшуюся помощь. С середины склона открывался вид на длинную зеленую долину, оттуда стремглав неслись люди. А через второй мост вообще мчалась целая толпа и, далеко опередив ее, галопом летел всадник.

Все торопились к мосту, но дружинник в мундире Аденмаута оказался там первым. Пока Графиня осторожно, оскальзываясь, преодолевал последний отрезок крутого спуска, Митт успел заметить, как всадник спрыгнул на землю, бросил поводья рыжеволосому мальчику-менестрелю и побежал к бившейся в воде и жалобно ржавшей лошади. Окинув ее лишь одним взглядом, он взвел курок пистолета и выстрелил животному в голову.