Корона Дейлмарка

– Десять месяцев.

– Значит, пережил одну из наших зим. Готов поспорить, что ты сильно мерз!

– Мерз? Да я чуть не умер! Я никогда прежде не видел сосулек, не говоря уже о снеге. И когда слуги впервые при мне принесли уголь, чтобы разжечь огонь, я подумал, что они собрались что-то строить. Я и не знал, что камни могут гореть.

– А разве на Юге нет угля? – с любопытством спросил Рит.

– Есть древесный уголь – для тех, кто может себе позволить такую роскошь, – пояснил Митт. – По крайней мере, так было в Холанде, откуда я прибыл.

– Да ты и впрямь проделал долгий путь.

К тому времени Митт уже забыл, что хотел путешествовать в одиночестве. Они ехали рядом под неярким северным солнцем, болтали и смеялись. С одной стороны шумело море, с другой тянулись холмы, вздымавшиеся все выше и выше, а зловредный конь Митта следовал за маленькой, видимо привыкшей к дальним поездкам лошадкой Рита почти спокойно. Рит оказался хорошим попутчиком. Его, похоже, действительно интересовало, что южанин думает о Севере, прожив здесь некоторое время. Сначала Митт говорил очень осторожно. Он давно успел понять – большинство северян не любят, когда их края ругают.

– Чего я на дух не выношу, так это овсянку, которую все здесь едят, – шутливым тоном сказал он. – И еще суеверия.

– Какие суеверия? – невинно осведомился Рит. – Это вроде того, что устраивают холандцы, когда каждый год бросают своих Бессмертных в море?

– А вы ставите своим миски с молоком, – парировал Митт. – Во все-то вы верите, северяне! Наверно, принимаете Бессмертных за кошек!

Рит так расхохотался, что повалился на шею своей лошади и обнял ее, чтобы не упасть.

– А что еще мы делаем неправильно? – спросил он, когда снова смог говорить. – Готов поспорить, что ты считаешь нас неумехами, правда?

– Как же иначе? Все шляются с места на место, треплют языками, а когда что-то случается, ничего не делают.

– Если происходит нечто серьезное – делаем, – возразил Рит. – А что еще? – И он продолжал все так же шутливо расспрашивать Митта, пока тот не раскрыл наконец главную причину своего разочарования Севером:

– Мне говорили, что здесь свобода. Что здесь хорошо. Я по горло сыт Югом и его порядками, но там у меня было побольше денег, чем у многих, и я мог хоть иногда позволить себе немного побездельничать. Люди здесь свободны не более, чем… чем… – Пока он пытался найти подходящее сравнение, дорога резко повернула, и они увидели, что путь перегорожен огромной – с хороший дом высотой – кучей земли и валунов. С ее вершины по новому руслу сбегал бурный поток; он срывался водопадом и растекался вокруг копыт лошадей. – Ну вот, только этого не хватало! – с отвращением воскликнул Митт. – И дороги у вас ужасные!

– Значит, на Юге все дороги ровные да гладкие? – осведомился Рит.

– Этого я не говорил, – ответил Митт.

Рит засмеялся и спрыгнул с лошади:

– Слезай. Это безнадежно. Придется провести лошадей через эту кручу и вернуться на дорогу там, где оползень кончается.

Митт соскользнул со спины Графини и обнаружил, что изрядно натер ляжки о седло.

«Ох! – воскликнул он про себя. – Интересно, как это мои штаны еще не задымились!»

Но Митт не собирался признаваться в этом Риту, который ехал аж из Водяной Горы и был, судя по всему, закаленным дружинником. Рит ростом не вышел, зато казался крепким. Когда они оба спешились, выяснилось, что макушка Рита достает Митту только до плеча. «Если начну ныть, буду выглядеть просто здоровенным олухом», – решил Митт и, ухватившись за повод, потащил Графиню на холм вслед за Ритом.

Нагруженные лошади очень неохотно лезли по крутому склону. Их копыта скользили в мокрой траве. Конь Митта прижал уши и попытался укусить его.

– Перестань! – прикрикнул Митт, хлопнув скотину по крупу. – Эй, Графиня, не смей!

Рит согнулся от смеха:

– Вот это имя! Это же мерин! О-о-ох! Клянусь штанами Свирельщика!

Митт тащил Графиню вслед за Ритом. Холм, благодаря таинственному свойству, присущему всем холмам, оказался вдвое выше, чем виделся снизу. Перед ребятами простирался огромный сужающийся завал из облепленных землей валунов, из-под которых сочилась вода. Груда земли засыпала дорогу, насколько хватал глаз. А у дальнего края оползня играло бескрайнее море.

– Лучше поднимемся на самый верх, – предложил Рит. – Я знаю дорогу. Правда, нам придется переправиться через Аден после того, как пересечем зеленую дорогу, но на такой высоте река не может быть глубокой.

И они полезли еще выше. Взбираться пришлось долго, но в конце концов путники все же преодолели подъем и вышли на болотистую, покрытую желтовато-зеленой травой луговину. Там Рит сообщил, что они снова могут ехать верхом. Митт чуть не взвыл, садясь в седло, – настолько сильно натер кожу. Но он молча терпел все время, пока они тряслись по топкой равнине и дальше по бесконечному зеленому склону. Тот привел их к одной из тех странных штуковин, которые северяне называют путеводными камнями. Валун походил на грубо обработанный жернов, поставленный на ребро; у него даже имелось отверстие в середине. Рит склонился и похлопал по камню.