Корона Дейлмарка

– Я не видела его с тех пор… с тех пор, как была гораздо моложе. – Ей совершенно не хотелось говорить ему о своем возрасте, который старик конечно же сможет высчитать, если она признается, что ее родители развелись, когда ей было семь лет.

– Тогда в чем же дело? – продолжал допытываться тот. – Может быть, твоим родителям сильно не везет? Похоже, что они живут вдали друг от друга большую часть твоей жизни.

Вот нахал! Это его совершенно не касается.

– Моя мать, – с надменным видом объяснила Маевен, – скульптор и предпочитает работать там, где есть привычный ей камень. А отец очень занятой человек. Он главный управляющий дворца Таннорет.

– А-а-а… – протянул старик.

Маевен все больше и больше не нравились его полуприкрытые глаза. Она отвела взгляд.

– Значит, сейчас ты едешь прямо в королевский дворец? – Почему-то он был очень доволен сделанным открытием. – И путешествовала одна до тех пор, пока мы не встретились, так ведь? Зато теперь ты можешь путешествовать вместе со мной.

Он резко подался вперед. Казалось, весь вагон заполнился его хриплым дыханием, причем звук слышался откуда-то сбоку, а не оттуда, где сидел этот мерзкий старик.

В следующее мгновение Маевен охватило отвращение: ей показалось, что старикан хочет погладить ее по коленке. Она вжалась в спинку сиденья, хоть и понимала, что это вряд ли поможет.

– Отныне я все время буду рядом с тобой, – сказал непрошеный собеседник, наклоняясь к ней. – Считай меня своим другом.

«Нет! Помогите!» – мысленно вскричала Маевен и посмотрела на остальных пассажиров. Трое спали, а четвертый, не замечая ничего вокруг, читал книгу. Ей захотелось поджать ноги и отползти в самый угол, хоть чуть-чуть подальше от жирной руки старика, которая висела в воздухе, совершенно очевидно намереваясь погладить ее. А кондуктор только что заглядывал, значит пройдет час, а то и больше, прежде чем он вернется…

– Посмотри мне в глаза, – потребовал старик, – и скажи, что ты считаешь меня своим другом.

Его лицо, казалось, придвинулось вплотную к ней, заполнив собой все пространство. Маевен изо всех сил зажмурилась. «Пусть придет кондуктор! – беззвучно взмолилась она. – Кто-нибудь, спасите меня!»

И ее молитвы были услышаны: дверь купе скользнула в сторону и в проеме показалось серьезное красивое лицо кондуктора.

– Ну как дела?

– Я… ой… да… нет… он… – «Перестань заикаться, дура, и скажи, что старикашка хотел погладить тебя по колену!» – Он… – Девочка повернулась, чтобы указать на место напротив, и слова снова замерли у нее на кончике языка, на сей раз от растерянности.

Никого! Окинув взглядом купе, она убедилась, что здесь только четыре пассажира: трое спят, один читает.

– Но он… он же был там… Мне показалось, что этот старик… Я хотела сказать…

Кондуктор повернул голову и окинул строгим взглядом пустое место.

– Думаю, он больше не побеспокоит тебя, – на удивление серьезно сказал кондуктор, закрыл дверь и удалился.

Маевен сидела, обливаясь потом от стыда, и чувствовала куда более сильную неловкость, чем прежде. Если еще хоть что-нибудь случится в присутствии этого кондуктора, она этого не переживет! Конечно, это сон. Старик ей просто приснился. Но что же заставило ее увидеть такой неприятный, зловещий сон? Вероятно, в глубине души она просто боится встречи с папой после такой долгой разлуки.

Твердо решив, что больше не будет спать, Маевен сидела, разглядывая горы, серо-коричневые уступы и зеленые склоны. Поезд с грохотом несся через центральную часть Северного Дейлмарка. Чтобы успокоить нервы, девочка погрузилась в мысли о папе. Он присылал множество писем, в которых просил дочь навестить его. Несомненно, отец действительно хотел видеть ее. Но мама на все эти просьбы лишь раздраженно говорила, что не позволит Маевен поехать туда, покуда она не станет достаточно взрослой, чтобы иметь возможность самой позаботиться о себе.

«Потому что он запросто может забыть о твоем существовании уже к вечеру, – повторяла она. – И ты останешься голодной, если только с тобой не случится чего-нибудь похуже…» И она заводила почти неизменную тираду по поводу одержимости отца работой.

Вспомнив об этом, Маевен широко улыбнулась. Похоже, именно это и послужило главной причиной развода. Папа просто забывал о том, что у него были жена и дочь. Если папа окажется копией мамы, только в мужском обличье, это вполне можно выдержать. Ничего нового. И возможность жить в королевском дворце Амила Великого посреди столицы того стоила.

Но что, если папа окажется неприятным человеком? Маевен никогда не могла принять рассеянность как причину для развода. Здесь наверняка крылось что-то иное.

В конце концов, у нее ведь не возникало ни малейшего желания развестись с мамой. При этой мысли она улыбнулась.