Корона Дейлмарка

К тому времени, когда поезд замедлил ход и колеса застучали по рельсам кернсбургского центрального вокзала, к Маевен вернулось хорошее настроение и уверенность в себе. Правда, тело так и не отошло от сильнейшего нервного напряжения, и, когда она поволокла чемодан к выходу, ей казалось, что руки прямо как веревочки, тонкие и бессильные. Чемодан застрял в двери вагона, и почти сразу же сзади зашумела толпа раздраженных пассажиров. Но едва лишь Маевен успела снова разволноваться, рядом оказался все тот же внимательный, вежливый кондуктор. Он одарил ее сдержанной улыбкой и протянул руку:

– Позволь, я помогу.

Легко подхватив чемодан, кондуктор сошел на перрон, и девочка поспешила за ним, исполненная благодарности, несмотря даже на то, что он заботился о ней, как о ребенке. Вокзал оказался намного больше, чем она ожидала, высоченный и весь гудящий от непрерывных объявлений, голосов пассажиров и топота ног; повсюду торчали огромные темно-красные колонны – все помещения вокзала походили одно на другое.

– Меня встречает папа, – извиняющимся тоном произнесла Маевен.

Не успев договорить, она увидела отца. Он двигался сквозь толпу сошедших с поезда пассажиров, на ходу читая какие-то бумаги. Все, кто шел ему навстречу, задевая и толкая, для него просто не существовали. При виде отца Маевен как будто перенеслась на семь лет назад. Папа резко выделялся среди всех остальных, он был очень аккуратен и чисто выбрит, но, когда подошел поближе, она заметила, что отец весьма невелик ростом. Его макушка как раз доставала до плеча кондуктора. «Так вот в кого я такая маленькая!» – подумала девочка. На мгновение ей в голову пришла безумная мысль: а не могли мама с папой развестись из-за того, что мама высокая и стройная?

Папа оторвался от своих бумаг, увидел дочь и заговорил так, как будто они расстались только вчера.

– О, привет! – весело воскликнул он. – Ты немного не похожа на эту фотографию. – Он перевернул пачку бумаг и показал снимок, приколотый скрепкой.

Эту фотографию Маевен никогда не любила: она стояла, положив руку на холку лошади, и сама здорово смахивала на лошадь из-за вытянутого веснушчатого лица. В общем, лошадь на снимке получилась куда лучше.

– Наверно, здесь ты такая, какой больше всего нравишься своей тете Лисс, – продолжал папа. – Это ведь, конечно, она прислала.

Девочка испытала легкую неловкость, когда отец чуть наклонился и чмокнул ее в щеку, не дав времени поцеловать его в ответ. Маевен уловила знакомый с детства запах: слабый аромат трубочного табака. А папа тут же отвернулся и обратился к кондуктору:

– Венд, вам не стоило обременять себя лишними заботами. Думаю, я уж как-нибудь вспомнил бы о том, что должен встретить родную дочь. – Он вскинул голову, отчего стал выглядеть очень величественно и надменно.

Маевен хорошо помнила эту надменность. А вдруг это она послужила причиной развода?

– Предполагалось, что я должен был присматривать за ней, господин, – ответил кондуктор. – Во всяком случае, так я понял ситуацию.

Маевен резко повернулась и уставилась на него. Она все время думала, что униформа, которую он носил, была железнодорожной, но теперь поняла, что ее цвет не такой темно-синий, да и фуражка иная. Ох, стыд-то какой…

– Из ваших слов я могу сделать вывод, что вы уже общались, – ответил отец все так же величественно и продолжил почему-то ядовито-насмешливо: – Маевен, это мой главный помощник Венд Орилсон. Венд, это моя дочь, Майелбридвен Менестрель. – В следующее мгновение он повернулся и быстро зашагал к выходу.

Маевен растерялась: то ли бежать за ним, то ли оставаться с озадаченным Вендом и своим чемоданом. Так и не решив, как поступить, девочка дошла до выхода вслед за отцом, а там остановилась и оглянулась на Венда. Она попыталась набраться храбрости и спросить, не посылал ли его папа в Аденмаут за ней. Отец ведь мог и забыть об этом своем поручении. Однако в последний момент не осмелилась и снова побежала за отцом. Вот так, цепочкой, они вышли наружу, где ревели автомобили и светило такое жаркое солнце, какого Маевен никогда не видела. На пешеходном островке безопасности посреди привокзальной площади высился большой круглый камень с отверстием в середине. Его огромная тень накрывала половину очереди на такси.

– Такси нам не нужно, – бросил отец, – здесь совсем недалеко. – Он указал на огромный камень. – Древний путеводный камень, – сообщил он и зашагал в город, – отмечавший начало старинной дорожной системы Северного Дейлмарка. Дороги выстроил король Хэрн или, что более вероятно, его потомки, но многие простые люди верили, что их создали боги, и очень часто называли их Путями Бессмертных.