Корона Дейлмарка

Путники вышли на главную улицу, и тут у Маевен перехватило дыхание. Можно подумать, что она попала в совершенно чужую страну. На улице толпился народ. Девочке казалось, что она уже привыкла жить в прошлом. Но теперь Маевен поняла, что на самом деле привыкла только к тем людям, которые путешествуют вместе с ней. Выражение лиц, расположение морщин, мимика – все иное, словно их заботили совсем другие вещи, чем ее современников. Впрочем, наверно, так оно и было. Ведь почти безошибочно можно узнать в толпе соотечественников иностранцев. Что же касалось одежды, то форма дружинников, к которой она успела привыкнуть, попадалась здесь очень редко. Мужчины носили яркие шерстяные и неброские бархатные наряды самых различных стилей: костюмы в обтяжку – поверх них набрасывалось на одно плечо пестрое полотнище, похожее на одеяло; встречались и более свободные одеяния, наподобие тех, в которых ходили Морил и Хестеван. Люди постарше предпочитали длинные темно-синие бархатные мантии с широким воротом, оставлявшим на виду ожерелья из драгоценных камней. Что же касается женщин, то здесь тоже царило полное разнообразие. От тугих корсажей и юбок самых невообразимых цветов рябило в глазах. Маевен прекрасно понимала: по большей части их наряды сшиты собственными руками, а потому в них частенько соседствовали несовместимые цвета. Тем не менее, глядя на эти платья, она ощущала себя неправильно и неряшливо одетой. В воздухе висел запах немытых тел, смешанный с почти удушливым дымом, и в этот аромат отчетливо вплетались струи вони из отхожих мест.

– Что-то здесь сегодня очень много народу, – заметил Навис. – Базарный день?

– И это, и, думаю, что-то еще, – ответил Хестеван.

К тому времени народ успел заметить его повозку и подтянулся ближе, желая узнать, когда менестрель намерен давать представление. Хестеван возвысил голос. Казалось, говорил так же, как обычно, но при этом его голос разнесся по всей улице:

– На рыночной площади через час!

– Да, но… – заговорил было Морил, однако, заметив, что к нему сразу повернулись несколько лиц, он поспешно кивнул и решил не возражать.

– Так какие у нас планы? – негромко спросил Навис у Маевен, медленно пробираясь сквозь плотную толпу.

– Отправиться в колледж… в законоведческую школу, – ни на секунду не задумываясь, ответила та.

– Это мне вполне подходит, – заявил Навис и наклонился с седла к ближайшему прохожему, чтобы спросить дорогу.

Оказалось, что законоведческая школа находится на противоположном конце города. Им пришлось миновать рыночную площадь, где творилось безумие купли-продажи, сопровождаемое дикими воплями, а запахи свежего хлеба, фруктов, кожи и навоза смешивались с вездесущей вонью нужников. В результате получался такой коктейль ароматов, что Маевен всерьез замутило. Хестеван окинул творившийся на площади хаос профессиональным взглядом и добродушно согласился с Морилом, заключив, что у них достаточно времени, чтобы посетить законоведческую школу, прежде чем торг закончится и площадь освободится для представления.

Так что отряд в полном составе – не считая Венда – пробрался к дальнему концу рыночной площади, а оттуда направился по другой улице. Вскоре толпа резко поредела, затем кончились дома, и улица превратилась в белую проселочную дорогу, бегущую через вновь появившиеся по сторонам зеленые поля. Тут и там виднелся домашний скот – паслись, на привязи и без, коровы, козы, ослы, лошади, овцы, – а вот людей в поле зрения не было вовсе, если не считать небольшой группы всадников, ехавших вдали по той же дороге.

– Цвета Ханнарта, – сказал Навис. Они с Миттом обменялись понимающими встревоженными взглядами. – Лучше позволим им уехать подальше вперед.

Маевен это устраивало. В те, то есть в эти, времена Ханнарт был силой, с которой приходилось считаться. Поэтому все сдержали лошадей, подстроившись под медлительную поступь мула, а Маевен с тревогой провожала взглядом всадников, пока они не растворились в ближайшей роще.

– Ты думаешь, что кто-то мог рассказать графу Ханнарта, что кольцо Адона украдено? – спросила она Митта.

– Надеюсь, что этого не случилось, – ответил Митт, которого тревожило то же самое.

– Если кто-нибудь поинтересуется, как меня зовут, – предупредила Маевен, – назовусь вымышленным именем.

– Разумная предосторожность, – согласился Навис. – В сложившихся обстоятельствах и мне бы хотелось, чтобы мы с Миттом не так сильно походили на южан.