Корона для бунтарки

— Что ж такое, — недовольно сказала я, садясь на траве. — Здесь где-нибудь есть место для личного покоя?

— Тебя что-то тревожит? — Джерри присел со мной рядом.

Скажите, много ли вы знаете современный парней, которые бы так просто спросили о твоих делах и моральных страданиях? Лично я таких не встречала, только Джерри выбивается из общего понятия. Как он умудряется быть таким милым и… правильным? Как можно нравится абсолютно всем и всех очаровывать?

— Да.

— Предстоящая коронация?

Я измученно на него посмотрела.

— Как тебе это удается?

— Что удается? — улыбнулся Джерри, показывая мне свои ровные зубы и ямочки на щеках.

— Вот это, — я обвела руками воздух вокруг его фигуры. — Это все. Как ты можешь быть таким правильным?

Джерри усмехнулся и посмотрел на фонтан, стоящий перед нами.

— Я не такой правильным, как ты думаешь. Просто чуткий.

— Да ладно, — не поверила я. — Что же такого страшного ты сделал? Не помог бабушке перейти дорогу?

— Нет, — серьезно сказал Джерри, щурив глаза от солнца.

— Тогда что? — выжидающе на него посмотрела.

Джерри обернулся ко мне, а в его глаза уже не было веселья.

— Правда хочешь знать?

Я медленно кивнула.

— Давай я лучше расскажу тебе во время поездки. Путь до поляны не близкий, нам же нужна тема для разговора.

Джерри поднялся, оставив меня чуть ли не рвать на себе волосы от любопытства. Он протянул мне руку и легко поставил меня на ноги, я даже пошатнулась немного, хотя его сильные руки нельзя назвать жесткими. Наоборот, даже обилие мозолей не нарушает его нежность.

Фу, Микки, это вообще ты сказала?

Я перестала улыбаться, засмущавшись своих же мыслей. Кинув на прощание что-то вроде «скоро увидимся», я быстрым шагом направилась ко дворцу, пытаясь унять жуткое чувство в животе, будто рой бабочек бьется крыльями о мой желудок.

У порога своей комнаты я опять узрела корзину алых роз, только эти были с запиской покороче. «Te amo» только и было написано там, что в переводе с испанского означает «я тебя люблю». Оставив эти цветы там же, где оказалась и прошлая корзина, а именно у соседней двери, я вошла в свою комнату, где взяла походный рюкзак, заготовленный для похода.

— Возьми еще вот это, — протягивала мне Саша спрей от насекомых, когда я собирала сумку.

— У меня уже есть, спасибо.

— Тогда еды побольше возьми. И пей воду, иначе будет обезвоживание, а там скорой помощи не будет. Кстати, захвати аптечку, — Саша побежала в ванную комнату, чтобы достать из шкафчика необходимый набор.

— Тетя, я не в Австралию собираюсь, а в лес и всего на одну ночь!

— Несчастные случаи могут произойти когда угодно, — сказала Саша, протягивая мне аптечку. С тяжелым вздохом, я сунула ее и в без того набитый рюкзак.

— Плед взяла? — спрашивала тетя, пока я застегивала сумку.

— Да, Саша.

— А запасную одежду?

— Да, Саша.

— А антибактериальные салфетки?

Я поднялась с пола, закинула тяжеленный рюкзак себе на плечо и, поцеловав тетю в щеку, сказала:

— Да, Саша.

После такого проявления чувств Саша будто окаменела. Она посмотрела на меня несчастными глазами, а потом там начали скапливаться слезы.

— Эй, ты чего? — не поняла я.

Саша присела на кровать, и я вместе с ней, обнимая ее за плечи.

— Ничего, просто… ты так похожа на Галена. Когда я слишком его забалтывала, он целовал меня в щеку и убегал по своим делам. Это был его запретный прием обезвредить меня.

Я решила, что лучше промолчать в такой ситуации. Любое мое действие теперь может вызвать слезы у Саши.

— Микки, ты взяла приготовленную еду? — переключилась тетя.

— Да…

— Тебе точно не нужна охрана. Знаешь же, сейчас такое время…

— Не нужна, — прервала ее я. — Я еду с качком-баскетболистом в лес. Думаю, от медведя мы отобьемся.

— Ты же знаешь, что я бы не отпустила тебя с кем попало.

— Знаю, тетя, — я поднялась с кровати и направилась к двери.

— Но, если он будет приставать, я сунула газовый баллончик тебе в маленький карман.

Я развернулась и удивленно уставилась на Сашу. Когда это она успела?

— Знаешь, я думаю, тебе стоит завести ребенка.

Саша улыбнулась, но ничего мне не ответила. Я помахала ручкой на прощанье и наконец-то вышла из комнаты.

Джерри уже стоял у главных ворот с двумя лошадьми в окружении стражников, а наш премьер-министр протягивал ему какую-то бумагу, в которой Джерри расписался не менее, чем пять раз. Как позже выяснилось, это была доверенность, что со мной ничего не случится. Опекунство, так сказать. И это все на какой-то несчастный день. В случае, если я пострадаю или, боже упаси, погибну, то Джерри предстоит очень несладко…

Посмотрев на парня с улыбкой, который до сих пор приходил в себя после подписания этого контракта, я просила:

— Уже передумал меня куда-то везти?

— Что ты, вовсе нет, — проявил он галантность в любой ситуации. — Просто придумываю, как бы держать тебя поближе к себе. Может, веревкой привязать?

— Можешь попробовать, — согласилась я, пожав плечами. — Мы поедем на лошадях?

— А ты как собиралась?

— В общем-то… — Вообще, я думала, что мы возьмем королевский мустанг. — Ты же знаешь, что я не в ладах с этим существом.