Корона двух королей

— Пьян ли я? — передразнил его сын и устало засмеялся. — Ты даже не представляешь, насколько…

— Что ты здесь делаешь? Почему ты не с Вечерой?

— Мм? А с какой стати мне с нею быть?

— А ну встань!

Согейр резко поднял сына на ноги, схватил за загривок, как нашкодившего мальчишку, и поволок к выходу.

— Что происходит? — Легат тряхнул сына, когда они вышли на плац, по, поняв, что это бесполезно, повалил его на скамью, как мешок картошки. — Ну же, говори!

— Из-за неё, — бубнил юноша. — Всё из-за неё! — Но язык его заплетался.

— Из-за кого?

— Из-за Вечеры. Из-за кого же ещё?

— Что она сделала?

Альвгред забыл, что сидит не на стуле, а на скамье, облокотился на несуществующую спинку и едва не упал.

— Как выяснилось, много всего. Как думаешь, мой дед будет помогать нам сражаться с Теабраном, когда узнает, что его внук и наследник женился на ангенорской шлюхе?

Согейр ощетинился.

— Ты что такое говоришь?

Шея Альвгреда побагровела. Он подставил руку под голову, чтобы не упасть, потому что его так и тянуло свалиться на землю.

— Моя жена — шлюха, — сказал он совсем не так, как ещё недавно прошипел Вечере в лицо. Теперь он был спокоен. В нём просто не осталось сил на ненависть, всё сожрало дешёвое пойло.

— Почему ты так говоришь? — не унимался Согейр.

— А почему я не могу так говорить? Вечера — грязная шлюха.

Согейр навис над сыном, как туча.

— Ой, ну почему я должен объяснять очевидные вещи? — Альвгред закатил глаза. — Я был у неё не первым. Я это сразу понял. Да, у твоего сына были женщины, папа. — Альвгред ткнул себя в грудь. — Много женщин, и он может отличить девственницу от шлюхи! Интересно, когда она предстанет перед королём с остриженными волосами, что он скажет? А что скажет её мать?

— Я не верю.

— Что, не веришь? Пойди сам проверь. — Лицо Альвгреда снова растянулось в глупой улыбке. — Пойди проверь! Думаю, эта дрянь не будет против…

Он не успел договорить, как получил пощёчину. Потом ещё одну, и ещё. Согейр хлестал сына по щекам, пока не стёр с его лица эту мерзкую ухмылку. Защищал ли он честь принцессы или ему просто претило слышать подобные вещи от сына, но он бил его без сожаления. Когда он закончил, Альвгред промолчал с полминуты, а потом из его глаз потекли слёзы, и Согейр видел, как с этими слезами превращались в воду мечты его сына и его влюблённость, и ему стало больно за своего ребёнка.

Он прекрасно знал, что ждёт Вечеру, когда Альвгред сообщит королю об этой ночи. Позорный столб, порка и обрезанные волосы. Было ему её жаль? Нет, и Согейру было противно, что она связала его короля с союзником опаснее любого врага.

— Сейчас ты пойдёшь в замок, — строго сказал Согейр, — и вернёшься к своей жене.

— Нет.

— Да, — настоял легат.

— Она мне не нужна.

— Она нужна самрату. Ты знаешь, зачем король устроил эту свадьбу. Заклеймишь единственную связь Тонгейра с троном Ангенора позором — и не видать нам помощи у северных границ.

— Но…

— Никому об этом разговоре ни слова, и о том, что произошло этой ночью, тоже. Будем надеяться, что она забеременеет, и тебе вообще больше не придётся с ней спать.

Альвгред вытер слёзы. С гор подул злой ветер и защипал заплаканное лицо.

— А ведь я думал, — грустно произнёс он, — что она наконец станет моей. Так долго об этом мечтал. Никакая девка в моих мыслях не могла с ней сравниться.

— Ты мечтатель, — ответил легат, помогая сыну встать. — А все мечты рано или поздно разбиваются. Мне жаль, что так произошло.

И они расстались.

Альвгред побрёл в покои Вечеры, а Согейр ещё немного постоял на плацу, раздумывая об услышанном. Согейр всегда знал, что с ней было что-то не так, и у него руки чесались отходить её плёткой за боль своего ребёнка. Будь его воля, он бы сам остриг её волосы и приволок к королю, но он никогда этого не сделает, и сохранит всё в тайне, и будет, как и раньше, верно служить короне. Стоит ли говорить что-то Ниле? Нет, не стоит. Эта тайна умрёт вместе с ним.

Он ушел, даже не обернувшись, но если бы он это сделал, то заметил бы, что чуть в стороне, под изгородью из вьюнка, застыв с надкушенным яблоком в руке, сидел солдат отряда Королевских кирасиров и озадаченно глядел перед собой. В его голове только что сложилась мозаика, которая всё это время не складывалась. Так, значит, слухи оказались правдой? Солдату не было дела ни до слёз разочарованного в своих мечтах мальчишки, ни до злости его отца. Но что он может сделать? И может ли он что-то сделать вообще? Марций Рейес выбросил яблоко и беззвучно прокрался обратно в башню.

ГЛАВА 19 Пятна крови на его руках