Корона двух королей

Люди хлопали и что-то кричали, эхо доносило до балкона лишь обрывки восторженных возгласов. Осе стоял за спиной племянницы и пытался справиться со знакомой болью в левом виске. Острый край альмандиновой короны впивался в тонкую кожу на висках короля, и горячие багровые капли поползли по его бледному лицу к подбородку. Осе поборол импульс трусливо стереть кровь у всех на виду и сжал кулаки, но, когда она потекла сильнее, он всё же сделал шаг назад, чтобы толпе внизу не было его видно, и вытер лицо платком. Кожа на лбу короля шевельнулась и запылала, разрезаемая каменными краями. Со стороны это выглядело так, будто сама корона на голове короля кровоточит. Резкая боль кольцом сжалась вокруг его головы и стала невыносимой. Кровь стекала за расшитый золотыми нитями шёлковый воротник, расплываясь по нему густым пятном. Осе увидел замешательство на лице Суаве и отступил к самому занавесу. Оказавшись в тени арки, он сдёрнул в головы мучительную реликвию. Сквозь бьющий по глазам яркий солнечный свет он видел очертания Вечеры и Альвгреда, и ему стало не по себе.

Накануне свадьбы он снова позвал к себе Гезу и попросил её узнать у богов, что они скажут ему о Вечере. Обёрнутая коконом густого дыма дурманных трав, Геза сказала королю, что видит Вечеру на балконе, и на голове её две короны, золотая и алая, но руки и лицо её в крови. Услышав это пророчество, Осе по-настоящему испугался. Год назад он видел, что руки и лицо Вечеры были в крови его сына, и знал, что следующей жертвой на её пути к трону будет он сам.

— Там всадники, — заметила Вечера, едва заметно кивнув в сторону, туда, где за городской стеной земля переходила из травянистого полотна в красный песок. Сейчас там клубились столбы пыли.

— Это не Теабран, — холодно отрезал Альвгред, хотя губы его улыбались. Он до боли стиснул руку жены и помахал толпе. От молодого наследника касарийского самрата веяло пресыщенностью после восстановленного этим утром правосудия. — Он бы не стал подсылать своих людей в город вот так средь бела дня. Может быть, вести от эвдонцев? О людях Иларха давно ничего не было слышно.

Когда молодожёны вернулись в тронный зал и слуги опустили тяжёлый занавес, Вечера увидела, как Гарай обрабатывает порезы на лбу короля, и к ней вернулось привычное ехидство.

— Корона сегодня капризна? — съязвила принцесса и, не дождавшись ответа, удалилась. В конце концов, корона никогда не причинит вред тому, кто её достоин.

Альвгред оказался прав — всадниками, прибывшими в город, был Калхас, старший брат Марция, который вместе с остальными эвдонцами отправился в поход, и служанка из Мраморной долины. За их лошадьми устало плёлся пеший спутник, пленник, измождённый длинной дорогой. По приказу Вечеры Влахос провёл прибывшую служанку к ней в покои, где они проговорили меньше трёх минут, а позже девушка быстро удалилась, всё так же под надзором Бродяги, который сопроводил её до самых городских ворот.

— Кто она? — спросил Альвгред, видя, как незнакомка проскользнула мимо него в коридор и исчезла в сопровождении северянина.

— Никто, — коротко ответила его молодая жена.

— Ты дала ей деньги. За что?

— Скромная благодарность за труд.

— Какой труд оплачивают золотом?

— Это неважно.

Альвгреда оскорбила её немногословность.

— Мы муж и жена, у нас не должно быть тайн друг от друга.

Вечера села в резное кресло и поправила обручальные кольца.

— Раскрытие моих тайн обходится мне слишком дорого, — ответила она, с вызовом глядя на мужа. — Но если ты настаиваешь на откровенности, то я тоже имею право знать кое-что о тебе.

Альвгред всем своим видом дал понять, что скрывать ему нечего, и сел напротив жены.

— Спрашивай, — кирасир оскорбительно небрежно махнул жене, как Тонгейр, когда разрешал Меганире говорить.

Вечера благодарно кивнула:

— Итак, мы выяснили, что я — шлюха, недостойная сына наследника Касарии. Теперь твой черёд, мой милый муж. — В её устах эти слова прозвучали как оскорбление. — Где ты был, когда бросил меня после первой брачной ночи?

Альвгред раздражённо фыркнул и напустил на себя важный вид.

— Ну, я жду.

— Решил глотнуть свежего воздуха, любовь моя, — ухмыльнулся Альвгред. — Запах этой спальни стал напоминать мне приторный запах Миртового дома.

— Тебе виднее, как пахнут Миртовые дома. И, как я понимаю, вонь дешёвого пива в таверне Нижнего города тебе в ту ночь пришлась больше по душе?

На виске Альвгреда задёргалась жилка.

— Ты за мной следила?!

— Сколько возмущения. Разумеется, следила. А ты как думал? Ты бросил среди ночи не миртовую девку, а наследницу трона. Я знаю каждый твой шаг, каждое твоё слово, которое ты вчера мямлил между пинтами дешёвого пойла своим собутыльникам о чести, о бабах. Думал, я не узнаю? — Вечера не моргая смотрела ему в лицо. От её взгляда Альвгреда бросило в дрожь.

— Я имел право там быть и говорить что хочу, — оскорблённо ощетинился он.