Корона и плаха

Король был в гневе. Он прекрасно понимал, сколь могучей опорой для него служит англиканская церковь в нынешнем ее виде, – и чересчур рискованно было бы остаться один на один с горластой протестантской оравой, буйной, непредсказуемой и неуправляемой. Он высказал на людях очень здравую мысль: сегодня эти горлопаны принялись за епископов, а завтра, чего доброго, до короля доберутся (никто, в том числе и он сам, явно не предполагал, что эти слова окажутся зловещим пророчеством, которое сбудется через каких-то сорок лет…).

Что до шотландских пресвитериан, то воспитанный ими Иаков ни малейшей любви к своим духовным наставникам не питал и их идеологией нисколечко не проникся. Он воскликнул, опять-таки на людях:

– Шотландское пресвитерианство так же согласуется с монархией, как Господь с дьяволом! Всякие Томы, Уилли, Джеки и Дики будут собираться, чтобы от души порицать и меня, и мой Государственный совет? Пока я не обленился, даже не помышляйте об этом. – И закончил фразой, ставшей крылатой: – Нет епископа – нет короля!

Умный все же был человек – и, как мы помним, теоретик абсолютизма. Пуритан не казнили и не сажали, но с подачи короля английская секретная служба взялась их прессовать не по-детски, придираясь к любому пустяку и до предела осложняя жизнь. Теперь уже пуритане массами побежали на континент, в единоверную Голландию. Им нисколечко не препятствовали, наоборот, облегченно вздыхали: баба с возу – кобыле легче…

Вот и кадры появились – обездоленные люди, которым совершенно нечего было терять, а вот поискать удачу за морем они были готовы. Первые американские колонии, как мы помним, кончившие совершеннейшим провалом, сэр Уолтер Рэли, в чем-то откровенный романтик, обустраивал за свой счет. Теперь подключилась Ее Величество Экономика – как частенько случалось, скромненько притаившаяся за кулисами пышного театрального действа в виде тихонькой уборщицы. Купцы и финансисты всегда умели рассчитывать на три хода вперед. Европейская торговля несла большой ущерб из-за религиозных войн, а развитие промышленности до сих пор сковывалось устаревшими законами, идущими от феодальных времен. Деловые люди решили начать все с «чистого листа», справедливо предполагая, что в случае, если за океаном появятся обширные колонии, дела там пойдут гораздо лучше. К ним примкнули и многие мелкопоместные дворяне, уже прослышавшие, что американские земли крайне плодородны для сельского хозяйства и вдобавок совершенно бесхозные. Ну почти бесхозные – часть их населяли индейцы, во многих местах занимавшиеся не только охотой, но и земледелием. Но кто бы принимал в расчет «дикарей»?

Велосипед изобретать не пришлось – уже существовали Ост-Индская, Московитская и Левантская торговые компании (последнюю, правда, Иаков аннулировал и перевел ее доходы на себя, но сути дела это не меняло). В 1606 г. группа купцов получила у короля грамоту на создание Вирджинской торговой компании (название явно было взято у сидевшего в то время в Тауэре Рэли). Чуть позже возникнут ее «сестрички» – Лондонская и Плимутская компании.

В следующем, 1607 г. на побережье Чесапикского залива высадились первые поселенцы «новой волны». На трех кораблях прибыло, по одним источникам, 105 человек, по другим – 108. Колонию так и назвали – Вирджинией. Протестантов и католиков было примерно поровну, что повлияет на будущее колонии (названия всех колоний потом стали названиями штатов).

Дело не заладилось с самого начала. Еще и оттого, что среди поселенцев оказалось 45 «джентльменов», считавших всякий труд для себя унизительным, и только 12 землепашцев. Приплыли они в мае, а уже к осени половина (по другим источникам, даже три четверти) колонистов умерли от голода, малярии и индейских стрел – местные краснокожие были вовсе не такими миролюбивыми и кроткими, как те, что в свое время обитали на острове Роанок бок о бок с колонистами Рэли (Черчилль добавляет к причинам столь высокой смертности еще и холод, но, очень похоже, ошибается: ну какие на американском Юге, да еще летом, могли быть холода? Каких бы то ни было аномальных похолоданий попросту историками не отмечено).