Корона из перьев

Трикс читала письма капитана, но не все. Видимо, об этом плане она и не знала. Все это время они считали свой отряд небольшой ударной группой, которая должна разделаться с наездниками незаметно, но окончательно. Зато сейчас, когда число солдат удвоилось, а то и утроилось, они превратились в более грозную силу. Вместе оба отряда прямо на гору не поднялись бы: даже две сотни трудно скрыть, – так что им пришлось выступить по отдельности и встретиться в условленном месте, чтобы потом ударить одновременно.

Сэв озирался по сторонам. От страха сердце болезненно заходилось. Отменить все? Нет, слишком поздно: миски с ужином и меха с водой уже отравлены. Скоро все это съедят и выпьют, и яд подействует.

Перед устьем соседней пещеры одна из поварих попыталась уронить миску, а другой повинник насыпал в жидкое тесто лишней муки. Если яд разбавить, удастся слегка отравить нескольких часовых, но не убить их. Кругом царила паника, а новые солдаты бряцаньем и топотом заглушали шепот невидимой армии Трикс, лихорадочно пытавшейся обратить затею вспять. Появилась и направилась в сторону Сэва колонна вьючных животных, подгоняемая повинниками. Сэв огляделся в поисках Кейда, Трикс или другого знакомого лица, но все они затерялись в толпе.

Едва новые солдаты устроились в лагере, им раздали рагу и меха с водой, напекли галет. Отрава должна была подействовать через полчаса, к тому времени ужинать должны были все.

Командир второго отряда присоединился к капитану Белдену в его шатре. Интересно, думал Сэв, сильно ли он осложнит планы Трикс? Если она еще от них не отказалась. Если убить обоих капитанов, сорвется ли атака? Если и так, то жизнь повинникам это не гарантирует. Солдат теперь слишком много, слишком много сумок, мисок с рагу и голодных ртов. Близилась буря, и оставалось ждать, когда она разразится.

Сначала солдат затошнило.

Потом они стали отплевываться, сдерживая рвотные позывы и жалуясь на боль в животе. Кто-то умчался в заросли или тьму пещер и там, шатаясь, пытался опорожнить желудок или кишки.

Сэв не знал, что хуже: запах или звуки.

Когда несколько людей не вернулось, за ними послали. Солдаты принюхивались к мехам с водой и кувшинам с вином, выливали их содержимое. У тех, кто макал в него пальцы, на коже оставались разводы цвета ржавчины. Полетело в траву и варево из мисок.

Раздались крики, обвинения: паршивая кормежка, порченная пища.

Отрава!

Стоило этим словам прозвучать, как лагерь утонул в неразберихе. Поваров и прочих слуг согнали в одно место: протащив по земле и траве, их ставили на колени. Слуги рыдали и просили пощады, а им резали глотки. Тем, кто бежал, пускали в спины стрелы и метали копья. Сэв крепко зажмурился и молился о том, чтобы Мелкому и прочим достало ума сидеть тише воды и не высовываться. Повинники обычно с готовкой не связаны, разве что отвечают за перевозку припасов – казалось, под подозрением все, кроме самих солдат.

Сумки! Сэв резко обернулся. Когда прибыло подкрепление, никто так и не пришел сменить часовых. Если Сэв успеет скрыть свидетельства того, что он сделал, то наверняка убережет от подозрений повинников, отвечавших за вьючных животных. Он стал пробираться сквозь гущу перепуганных лам: они почуяли смятение в лагере, мотали головами и топтались на месте, – пытаясь отыскать припасы, в которые подсыпал отраву.

Сэв как раз возился с ремешком сумки, когда позади раздались шаги: неровные, запинающиеся, шаркающие.

Обернувшись, он увидел Отта. Покрытый испариной, в пятнах рвоты, он чуть пошатывался. Сэв не удивился тому, что Отт успел отравиться: он никогда не упускал возможности первым встать в очередь на раздачу еды, питья или служебных обязанностей. В руке он некрепко сжимал ржавый самострел, словно собрался поохотиться на отраву, медленно убивающую его изнутри.

Отт, мигая, посмотрел на Сэва. Скользнул взглядом сперва по руке, запущенной в ближайшую сумку, потом по еде, которую Сэв успел выбросить на землю и растоптать. Наконец он быстро – неожиданно быстро для человека в его состоянии, – бросился на Сэва и схватил его за руку. Вывернул ладонью кверху, увидел темно-красные пятна.

Презрительно усмехнувшись и отбросив руку Сэва, Отт прицелился ему прямо в лоб.

– Предатель, – невнятно произнес он.

– Отт, – сказал Сэв, заглядывая ему за спину. Со всех сторон его окружили ламы, точно растревоженное, взволнованное море шерсти. Сэв так и не вынул второй руки из сумки и пытался втихаря нащупать там хоть какое-то оружие или что-нибудь увесистое. Что угодно, что поможет бежать. – Не понимаю, о чем ты. Я…

– Закрой рот! – хрипло прокричал Отт. Сэв буквально ощущал на вкус панику животных, а его собственный ужас достиг предела. Отт же согнулся пополам и закашлялся, отплевываясь. Самострел он опустил. Сэв хотел было дать деру, но Отт снова вскинул оружие.

– Даже… не… думай, – выдавил он. Послышались еще шаги, и Отт оживился: – Эй! Эй! Сюда! – слабым голосом принялся лихорадочно звать он. Сделал глубокий вдох, до упора наполнив легкие, и снова позвал: – Сюда! Я поймал…