Корона из шипов

– Ты не секир, – проворчал Кент, – еще нет. И пока твой долг – держать рот на замке, когда с тобой говорят старшие по званию, – он ткнул в него указательным пальцем. Кент привык, что этот жест мог быть даже более пугающим, чем заряженный ствол револьвера.

– Мы не об этом сейчас говорим, секир Кевалайн, – возразил Акар Анатчиш в защиту своего сына, как бы подтверждая свое согласие на раскол. – Его коронация неизбежна, – настоял он. – И позвольте мне дать вам совет. Не проигрывайте ни одной Арены больше, иначе ваша династия потеряет все.

Оба секира метали молнии друг в друга.

– Мой род проголосует за, – неожиданно раздался голос С., и стены зала разнесли его эхо. – Я подпишу, где и когда это будет необходимо.

Священнослужитель кивнул, изо всех стараясь вернуть себе хоть какой-то контроль за происходящим.

– Кто-нибудь?..

– Мы, род Тахира, согласны, – проговорил Тиберий Тахира, удивив остальных настолько, что все обернулись. Не потому, что их удивило его желание избежать Арены, в которой его семья еще ни разу не участвовала… Они всегда держались в стороне от спорных вопросов, не вмешиваясь в перепалки между родами.

– Наше Имя тоже, – без особой необходимости присоединился Акар Анатчиш, глядя вперед, на случай, если его решение все еще не было ясно другим.

– В таком случае, – священник сглотнул, – это будет ваш первый указ после восшествия на престол, лерен Анатчиш. Если вы не возражаете, мы все-таки начнем.

Подушечки пальцев избранного дрожали на страницах книги. На его покрасневшем лбу вздулись от напряжения вены. Возможно, он испугался огромных и голодных ртов секиров, готовых растерзать любого за малейший проступок.

– Я еще не закончил, – прервал его победитель Арены второй раз. – Я выбрал лересу, которую хочу видеть моей будущей секейрой, и, поскольку все здесь, я не вижу смысла скрывать ее имя.

В ответ на его слова многие пожали плечами, некоторые покорно склонили головы. Каждый оглядел присутствующих в комнате лерес, как добычу.

Шестеренки закрутились. Только Аворик стоял расслабившись. Лерены и лересы по-своему прикидывали разные возможности, отвергая иных кандидаток и моля богов об избрании других. Наиболее вероятными виделись представительницы родов Джетенопикс, Моркевир и Станкевичус.

Причины, что благоволили близняшкам Джетенопикс или лересе Мюриэль Моркевир, были очевидны. Они поддерживали хорошие отношения с Анатчишами. Выбор был не очевиден из-за того, что одна из М. была двоюродной сестрой А., и Дж. после смерти матери могли поделить земли и стать секейрами на равных. Если Джудит или Джасбель примут предложение руки и сердца Аворика, им придется отречься от своего рода, дабы их преданность не вызывала сомнений. Секир или секейра хранят верность одному Имени и народу.

Так что секир Сават Станкевичус самодовольно выставил грудь вперед, поскольку Анатчиш уже обмолвился о непревзойденной красоте его дочерей. Вряд ли его выбор пал на недавно овдовевшую Селену с ребенком на руках, которая к тому же старше его на десять лет и совсем скоро увянет. Однако Сорания… Помолвка его дочери с лереном Паденом Пемондарком отменилась после его глупой смерти на Арене, так что она отдаст свое сердце великому завоевателю. Ладонь Савата легла на плечи дочери, подающей большие надежды на корону нового секьяра. Отец уже был готов толкнуть ее вперед к ступенькам, где Соранию ждал ее будущий секир.

Аворик посмотрел на единственную семью, что стояла, безучастно опустив головы.

– Лереса Келани Кевалайн, согласны ли вы стать первой секейрой Эремита?

Кевалайн была уверена, что просто неверно расслышала его, не поняла смысла сказанных слов. Однако Аворик смотрел прямо на нее. Напряжение в зале словно потрескивало маленькими искорками, сгущаясь вокруг К.

– Как ты сказал? – пробормотал Сават Станкевичус. Он больше не улыбался.

Келани слышала, как глубоко вздохнул ее брат. Отец сдерживался из последних сил. Ее охватило неописуемое ощущение страха, отвращения и замешательства. Ей хотелось сбежать из этого зала, из этого безумия, в которое превратилась ее жизнь, но железная рука секира удерживала ее возле себя.

Собравшиеся засуетились. Тронный зал казался готовящейся вскипеть водой. Первым пузырем, всплывшим на ее поверхность, был еще один А., наследник, лерен Асерет Анатчиш, который, спотыкаясь, поднялся на помост, чтобы шепнуть что-то брату на ухо. Аворик с неохотой наклонился к нему, прислушиваясь к разгневанным, как могла судить Келани по его сердитому лицу, замечаниям Асерета по этому поводу. Конечно, он был против. Против Келани.

Сердце колотилось так, что ничего остального не было слышно. Лереса повернулась к отцу. Она не станет этого делать, не выйдет замуж за А., – за того, кого она не знает и к кому не испытывает ни капли привязанности. В конце концов, он пытался ее убить. Однако Кент Кевалайн был готов в любой момент заткнуть ей рот.

– Ты пойдешь туда и будешь в восторге от его предложения, – прошипел он сквозь зубы, склонившись над ней, чтобы никто не услышал.

Келани забормотала, пытаясь возразить. Она дрожала.

– О-отец, я-я…