Корона из шипов

Едва различимый даже ближайшим соседям вздох издал Тиберий, когда услышал имя рода Бельтесорна: Блуинс, претендентка на руку его сына. Он вспомнил свой совет и реакцию на него. Он посмотрел на Бельтесорна краем глаза, но даже не вздрогнул. Если дочь и рассказала ему, он бы не подал и вида.

Дагмар снова протянул руку.

– Род Кевалайн, – произнес он. Затвердевший воск треснул под его ногтем. Он аккуратно извлек карточку. На ней были вычерчены темные линии, – также принимает вызов.

Это не было неожиданностью. Кевалайны, наряду с Бельтесорнами, – самая многочисленная семья, с одиннадцатью побочными линиями, – они никогда не избегали зова Арены.

– Чтобы защитить линию преемственности завоевателя Галия Кевалайна, вызывается… – назначенный умолк, чтобы эхо его слов не затмило имя борца, которое он произнес, подобно другим, громко и ясно, – Келани Кевалайн.

Секир Кевалайн, не задумываясь, ухмыльнулся. Выражение лица Савата Станкевичуса и озадаченный взгляд Петра Пемондарка дали ему понять, что что-то пошло не так. Из гортани Джетенопикс вырвался непрошеный смешок.

– Келани? – процедил С.

Глаза Кента округлились.

– Что? – пробормотал он.

Келани – нет.

Коринтия – должна была гласить заветная карточка. Ее имя должен был озвучить регент, оно должно было эхом разойтись по залу.

Глаза Кента перебегали от одного секира к другому. Злорадство читалось на лицах Морквевира и Джетенопикс. Анатчиш являл собой глыбу безразличия, он, кажется, не осознавал причины всеобщего замешательства. Бельтесорн нахмурился, как будто видел, как мысли бурлят в голове К. Тиберий еле слышно пробормотал что-то.

Кевалайн поднялся и выхватил карточку из рук назначенного. Он прочитал ее. Да, она гласила «Келани».

К-Е-Л-А-Н-И.

Келани… Как это возможно? Он вписал Корин-тию, а не Келани. Он ошибся в написании? Думал о Келани, когда хотел написать «Коринтия»?

Он обвел линии пальцами. Нет. Им почти удалось обмануть его, но эти буквы, какими бы точными они ни были в своей имитации его почерка, не принадлежали его руке.

– Размышляешь, секир Кевалайн? – голос Дженевры был веселым. – Будет ли это первая Арена, которую ваш род не почтит присутствием?

Кент сжал челюсти.

Имя в конверте не могло быть изменено, особенно после того, как первый оказался вскрыт. Это было против правил. Можно было снять кандидатуру, но это унижение было равноценно поражению без боя.

В любом случае он знал, что это не тот момент, когда ему необходимо победить. Пусть даже с Келани на Арене, у которой Сет с легкостью выиграет, если не возьмет под свое крыло. Дело было в том, что Сават, в случае чего, не согласится обвенчать своего наследника с Кристин.

Семена вражды уже прорастали. Отречение было, возможно, единственным выходом, но это обеспечило бы на многие поколения презрение со стороны других, такое же или очень похожее на то, что испытывали к Джетенопикс. Он не мог этого позволить.

К. решил идти до конца – притвориться, будто это было его решение. Он не позволит другим узнать, что пал жертвой обмана, и сейчас же примет надлежащие меры, ни перед кем не склоняя голову, так как его род был рожден не для этого.

Взмахнув рукой, держа карточку между указательным и средним пальцами, он помахал ею перед носом назначенного. Тот взял ее с некоторым нежеланием. Лицо К. превратилось в камень.

– Совсем нет, – сказал он. – Когда у вас много хороших карт в колоде, – он посмотрел в лицо Джетенопикс, – вы можете легко забыть, какую выбрали. Чувство, секейра Джетенопикс, которое ваш род вряд ли когда-нибудь сможет испытать. У тех из нас, у кого есть возможность победить, не один туз в рукаве.

Он сел на стул.

Кевалайн не отвернулся от пронзительного взгляда С. Они вытянули шеи, словно пытаясь превзойти друг друга. Если Сет победит, во всем Китовом мысу не останется места, чтобы скрыть его позор. Он мог только молиться богам, чтобы победителем оказался Паден.

Воздух пронзило напряжение между двумя достопочтенными родами, никто не осмеливался пошевелить даже мускулом, а ведь еще было два других имени, которые только предстояло объявить. Дженевра Джетенопикс с ледяным спокойствием выслушала свое имя. Имя кандидата от А., Аворика Анатчиша, затерялось в шуме, который поднялся, когда некоторые секиры вскочили. Им не терпелось покинуть Корни, чтобы не видеть остальных.

Иерархия Имен угрожающе колебалась, может быть, и заманчиво для тех, кто жался к ее подножиям, но не так соблазнительно для толпившихся на верхушке. И все из-за К., которые возмутительно нарушили все ожидания и договоренности, дробя на мелкие куски самые сильные союзы на своем пути, как бушующий ураган.

9 Недовольство К

Кевалайнов почти выволокли из их комнат. Солдаты, с разрешения секира, осмелились взять их под локти, дабы протащить по ночным коридорам в кабинет отца. Всех, кроме Кигана, который все еще лежал в постели без сознания.