Корона из шипов

– Это дуло, – объяснил он, обведя указательным пальцем вытянутую трубку, примыкавшую буквой «L» к ручке, которую сжимал ее кулак. – Выступ здесь, – он указал на верх ствола, – называется мушкой, а это, – он провел по задней части рукоятки, – целик, оба должны держать одну линию как можно точнее. Вот этот крохотный рычаг, – он положил большой палец на черный выступ, торчащий ниже целика, – курок. Чтобы выстрелить, нужно спустить его, – показал он, нажимая на него пальцем. Барабан закрутился, – и привести в действие спусковой крючок, – что он и сделал.

Лереса хотела отбросить револьвер, испугавшись предстоящего выстрела, но рука Лорена была тверда.

Грохота не последовало. Комната была так же пуста. Курок вернулся в исходное положение.

Лорен высвободил пистолет из ее руки, положив боком.

– Этот рычаг, – он отметил маленький гребень сбоку, – извлекает барабан, – солдат нажал на него, подтверждая сказанное.

Лорен вытащил пулю из кармана и вставил в одно из отверстий. Он вернул барабан на место, поместив пулю в камору. Солдат вытянул руку вперед. С другого конца стрельбища яблочко мишени глядело на них с вызовом. Он не сдержался: сделал пару шагов в сторону и широко раздвинул ноги. Вцепился в рукоятку обеими руками. Линия, соединявшая мушку и целик, совпала с его взглядом. Лорен повторил все по шагам.

Звук выстрела был оглушающим. Громоподобные раскаты, будто иглами, оглушили уши лересы. Ей казалось, еще немного, и из них потечет кровь. Сердце забилось. Келани невольно прикрыла руками уши. Она задыхалась.

Лорен отсоединил барабан, прочистил его, и пустая гильза упала на землю. В этот раз он зарядил его полностью.

– Надень это, – сказал он, указывая на капу, очки и наушники-глушители.

Келани молча повиновалась. Она не хотела больше слышать этот взрывающий воздух шум. Когда она подошла к Лорену, он отдал ей оружие.

– Твоя очередь.

Она сглотнула.

Келани почувствовала, какой груз лег на ее хрупкие плечи. Она только начала тренироваться, и на нее уже давили. Ей не дали возможности толком освоить что-то одно и уже толкали к другому. Она не привыкла к такой спешке. Ей требовалось время, чтобы переварить все, привыкнуть к мысли, каково это – держать револьвер в руках.

Но оставалась неделя. Всего восемь дней. Восемь дней, чтобы научиться выживать. Восемь дней, чтобы освоить хоть что-то из того, чем Коринтия и Киган занимались каждый день своей жизни. Она не могла позволить себе быть собой, пустив все на самотек, и просто сохранять спокойствие. Она должна была окрепнуть, физически и духовно. Реальность ударит ее под дых еще не раз. Ее характер способен выдержать удары судьбы, значит, и тело сможет.

«Я смогу сделать это, – повторяла она мысленно. – Я смогу попасть в цель».

Она взяла ствол с наигранной уверенностью. Она сдержала дрожь в левой руке, обхватив ее правой, как делал это Лорен до нее.

Келани дернулась, когда руки Лорена обняли ее с обеих сторон и зажали ее плечи. Никто, кроме Сета, Кирстин или Кигана, не мог подойти к ней так близко. Она чувствовала себя растерянной от этой внезапной близости, но ничего не сказала. Он просто хотел помочь ей.

– Раздвинь пошире ноги, – почти прошептал он ей в ухо. Ее опорная нога осторожно выдвинулась вперед, подальше от его бедер. – Одну переставь вперед. Это поможет тебе противостоять силе отдачи и сохранить равновесие.

Келани иногда не понимала, о чем он говорил. Никто раньше не говорил при ней об оружии, и она сама не горела желанием задавать вопросы друзьям или солдатам. Пусть он расскажет ей самое необходимое, и они покончат с этим. Она запомнит. У нее хорошая память.

Руки Лорена теперь держали ее за локти.

– Напряги плечи, – скомандовал он ей.

Она сконцентрировалась. На этот раз она не чувствовала недовольства, выполняя приказы слуги.

Его руки не давали ей отступить. Пути назад не было. Они стали на миг единым целым. Их щеки прижимались друг к другу.

– Подними его, – потребовал он, подталкивая ее руки вверх, пока они не очутились прямо перед ее лицом. – Видишь, как они сходятся? – спросил он, подразумевая прицел и целик. – Они должны совпасть с красным кольцом.

Красный кружок был самым маленьким, прямо в центре мишени. Какой смысл говорить «попасть в яблочко», если оно красное?

Келани сосредоточилась на этой точке. Она нащупывала невидимую линию, которая связывала ее мозг, револьвер и мишень. Она задержала дыхание. Сердце будто переместилось в запястья, заставляя их содрагаться. Лереса прокрутила в мыслях заново все движения.

Спустить курок.

Клац.

Нажать на спуск.

Выстрел.

Хоть она и ждала его, так как сама спустила курок, все равно зажмурилась. Плечи и руки Лорена стали опорой для нее, когда отдача отбросила лересу назад.

– Для первого раза неплохо, – признал он, глядя на мишень.

Она искала дыру, пробитую пулей. Довольно далеко от красной точки. Но если он сказал, что все в порядке, она не станет возражать. По крайней мере, отверстие зияло внутри одного из многих кругов, окружавших яблочко.