Корона из шипов

Неужели ему тоже наплевать на ее судьбу? Хотя какое это имеет значение… Ее отношения с кузеном были ничуть не лучшем чем отношения с Куртом или Коринтией, и если кто-то из них мог изменить имя в конверте, чего она могла ожидать от него? Это был его способ поквитаться. Ему наверняка не так уж и нравилось тратить свое драгоценное время на пустое место вроде нее.

Она сжала зубы, сдерживая стон, досчитала до трех, уперлась локтями в пол, приподнимаясь, скрестила ноги и оттолкнулась ладонями. Усилие, требовавшееся для подъема, было титаническим. Пока она вставала, почувствовала каждую свою мышцу, но не издала ни звука. Келани никогда еще не ощущала себя такой слабой и уставшей. Она была на волосок от того, чтобы сдаться, признать, что с нее хватит, однако глумливое и наглое выражение лица ее кузена только сильнее раздражало ее.

Отец наблюдал за ними из окна библиотеки, сомкнув руки за спиной.

Видел ли он боль на ее лице? Как она падала? С какого момента он наблюдает за ними?

Выражение его лица таило нечитаемое послание, код, который лишь она могла разгадать. Он не стоял бы там в ожидании ее проигрыша.

Келани оглянулась на своего кузена, который сразу же встретился с ней глазами. Лереса взяла колышек поудобнее. Он кивнул, дав ей пройти.

Она ждала, пока Седрик подойдет поближе, как всегда, голодным волком, его горящий взгляд подчеркивал этот образ. Она хотела отклониться, но кузен схватил ее за руку и притянул к себе. Он пытался поймать ее в ловушку тяжестью своего тела. Ему явно нравилось сидеть сверху на ней, угрожая игрушечным ножиком и никогда не прикасаясь к ней по-настоящему. Все, что пока могла сделать Келани в знак сопротивления, – изобразить недоумение.

Седрик взял нож. Келани попробовала настичь его своим, но он остановил ее, сжав пальцы и заставив выпустить рукоятку. Оружие упало на землю. Седрик фыркнул, торжествуя. И тогда сестра, воспользовавшись его рассеянностью, высвободила руку и ударила его в ушибленный нос. Кузен отпрянул, схватившись за переносицу.

Он выругался.

Но что ей оставалось? Он сам советовал искать слабости у противника. И делал это упорно, с самого начала ее обучения, не так ли?

Келани обвила его ногу своей. Седрик зашатался. Своим весом она попыталась расшатать его. Соперники упали на землю. Она придавила его руку, потянувшуюся за ножом. Седрик перевернулся, выскользнул из захвата и вскочил.

На этот раз рукоять ножа грозила воткнуться в ее горло.

– Мертва, – повторил он, и кровь текла по его лицу.

Дверь Ракиуса отворилась. Они обернулись.

Лорен хмуро взглянул на кровоточащий нос Седрика и на нож, воткнутый в шею Келани.

Седрик встал. Он потрогал рукой нос и посмотрел на свою кровь. Затем бросил палку, и та звонко отскочила от пола. Каплей ярости больше, и дерево разлетелось бы в щепки.

– Вся в твоем распоряжении, – сказал он, проходя мимо солдата, даже не взглянув на свою противницу.

Лорен подошел к лересе, сидевшей на земле. Она устремила взгляд куда-то наверх, но Лорен не понял, куда именно. Были видны лишь пустые проемы окон.

– В чем дело?

Она отвернулась, сдерживая рыдания. Он склонился над ней.

– Ничего.

Рука задрожала, и револьвер чуть не выскользнул. Она крепко сжала его еще не привыкшей к такой тяжести ладонью. Келани все казалось каким-то странным. Она рассматривала металлический ствол, взвешивая в воздухе.

Лорен обхватил ее кисть и зажал оружие плотнее. Он поправил его положение и сдавил руку, пока пальцы уверенно не обхватили спусковой крючок.

Его руки не признавали слабости. Они были постоянно жесткими и напряженными. В то время как ее ладони казались слишком изящными для стрельбы.

– Твоим оружием дальнего боя будет револьвер, – Лорен повторил слова ее отца. – Я объясню, как он работает, и мы потренируемся на мишенях.

– Это будет моим оружием? – спросила она, не сводя с него глаз и удерживая ствол так далеко от себя, насколько позволяла длина руки.

Лорен покачал головой.

– Не именно этот, – прояснил он. – Твой будет более точным, с выгравированными инициалами на стволе и пулях. Ты получишь его прямо перед Ареной. Барабан будет рассчитан не на шесть пуль, – сказал он, указывая на цилиндр с шестью щелочками для гильз, что выпирал с обеих сторон, – у тебя будет восемь. Количество выстрелов ограничено, по одной пуле на каждого бойца. Он устроен так, что перезарядить его в нужный момент не получится.

– Всего восемь, – размышляла она вслух.

– Да, только восемь, – подтвердил солдат. – Правила следующие: восемь попыток с оружием длинной дистанции или, в противном случае, ближний бой. Сигнальный огонь остается на твоей совести. Но это не проблема. Маловероятно, что тебе посчастливится драться со всеми шестью претендентами.

– Но вероятность такая все же есть, – она проговорила отрешенно.

– Этому не бывать, – уверил он. – Слушай внимательно.

Келани сделала глубокий вдох, Лорен притянул револьвер поближе к ней.