Корона из шипов

Пир округлила глаза и прикрыла рот ладонью, изображая потрясение.

– И какие же Имена удостоили тебя таким вознаграждением? – осведомилась она капризно.

Присцилла дважды щелкнула языком, подвигав указательным пальцем, будто маятником, и покачала головой в такт.

– Я не говорила, что они отдали их мне добровольно.

– О, значит, ты украла их, – дерзнула сказать подруга.

Гримаса отвращения исказила лицо лересы.

– Воровать некрасиво, – произнесла она, будто поучая ее. – Присцилла не ворует. Я была вынуждена подобрать их перед тем, как они безвозвратно бы упали на землю, – она пожала плечами и слегка надулась. – В любом случае, – развела руками девушка, отмахиваясь, – они были слишком заняты, чтобы беспокоиться из-за какой-то пуговицы. Скорее всего, их уже заменили.

– Ты дьяволица, – сказала Пир, игриво тряся головой.

– Спасибо. – Присцилла послала ей воздушный поцелуй.

– И что дальше? Ты скажешь мне их имена?

– Ах, не так просто, – запротестовала П. – Ты была плохой девочкой, Пири, – она ткнула в нее пальцем, прицеливаясь. – Ты должна заслужить это.

Безымянная высунула язык и повернулась вполоборота, изображая отсутствие интереса.

– Бах…

Взгляд Пир бродил по роскошной мебели из белой сосны, тонким пушистым коврам, пухлым подушкам и вездесущим серебряным огням, пока не остановился на ящике, завязанном узлом «мертвая петля».

– Я думала, ты уже отправила его, – удивилась она, указав на него.

Присцилла посмотрела в ту сторону. В этой красивой коробке лежало одно из ее творений. Платье, которое принадлежало ей и которое она решила подарить той, что вскоре станет ей новой сестрой, Сорании Станкевичус. Этим подарком она благословляла ее вступление в семью. Деталь, которая должна была разжечь искру в беспристрастной душе.

– Созыв Арены вынудил меня подождать с посылкой… – объяснила она, пожав плечами. – Хотя… – Присцилла задумчиво склонила голову, – возможно, меня освободят от помолвки.

Пир озадаченно взглянула на нее.

– Что ты имеешь в виду?

– Что я, к сожалению, должна признать, что не вижу в Падене великого победителя. Эта Арена будет неоспоримо принадлежать С.

– Сету, – изрекла безымянная.

Присцилла вызывающе улыбнулась.

– Да, – постановила она. – Сету.

Пир вновь посмотрела на ящик.

– Так… ты оставишь его в своем шкафу?

Пемондарк поднялась и подошла к нему. Она потянула за ленту и развязала ее. Подняла крышку, сняла белую шелковую бумагу, зацепив пальцами бретельки одеяния, и достала платье, обнажив его перед жадным взглядом Пир.

Успокаивающая игра ткани, удерживаемой только бриллиантовыми скобами, порождала теплый блеск, поскольку угол падения лучей менялся. Белая сторона бюста успевала посинеть до бирюзы.

– Почему бы тебе не примерить его? – соблазняла П. подругу.

Пир не ждала, пока ее попросят дважды. Она выхватила платье из протянутых рук и подержала несколько мгновений, оценивая. Ее глаза сияли.

Ей нравилось это платье. Пир мечтала о примерке с того самого момента, как увидела его на Присцилле. Однако она никогда не спрашивала о платьях, которые та держала отдельно, на манекенах, отгороженных от других тяжелыми стеклянными дверями.

Она положила его на спинку кресла и позволила своему платью упасть на пол. Оно идеально ей подходило. У обеих девушек были прекрасные фигуры. Хотя Пир, возможно, была немного гибче, чем Присцилла. Безымянная смотрела на себя в зеркало.

Ткань обтягивала ее кожу, очерчивая силуэт, и расходилась примерно на высоте коленей, собираясь в русалочий хвост. Декольте платья почти достигало пупка. Лишь три тонкие, украшенные бриллиантами цепочки с затяжками мешали обеим сторонам раскрыться полностью и оставить грудь обнаженной.

Одним движением девушка собрала волосы на одну сторону. Она смотрела на себя в профиль, спереди, со спины, пока не совершила полный оборот вокруг себя. Стиснула груди, прошлась по бедрам и наклонилась, округляя зад.

– Если я тебя не убедила, можешь продолжать копаться в моем шкафу, – сказала Присцилла, пожимая безразлично плечом.

Подруга в изумлении посмотрела на нее.

– Ты серьезно? – спросила она. – Я могу это взять?

Присцилла подперла рукой подбородок, делая вид, что она обдумывает ответ, чтобы вызвать у Пир беспокойство.

– Перси очень нравится это платье, – размышляла она вслух. – Почему бы и нет. Это может сыграть мне на пользу.

Пир завизжала, ликуя и хлопая в ладоши, вприпрыжку понеслась к Присцилле и заключила ее в объятия.

Ее буйная радость объяснялась не отчаянным желанием сблизиться с братом подруги, а решением самой Присциллы сделать подругу частью семьи по закону. А значит, все люди, которых она любила, находились бы под одной крышей. Хотя эта идея не до конца ее устраивала. Перси, возможно, и не самый привлекательный мужчина, но в нем было свое очарование… и свои подводные камни. Пир больше нравились драгоценные породы, особенно бриллианты, как и Присцилле.

– Кто самый чудесный человек во всем мире? – спросила ее лереса, приподняв бровь. – Кого ты любишь больше всех?

Пир поймала ее за подбородок.