Корона из земли и огня

Оказаться на два дня и две ночи взаперти с Линнет в грохочущей карете хуже, чем сидеть в сырой темнице.

Каждый раз, когда через меня проходит волна, я крепко стискиваю зубы, чтобы не показывать Линнет свою слабость. К сожалению, это получается не всегда. Особенно по ночам, когда меня будит боль, и я задыхаюсь.

Утром третьего дня наш обоз наконец останавливается.

– Где мы? – спрашиваю я, выбираясь наружу.

Передо мной простирается бесплодная местность без зелени, характерной для Огненных земель. Засохшие деревья и трава, пробивающаяся через илистую почву.

– Добро пожаловать в Земное королевство, – говорит стоящий за моей спиной Эсмонд. – Пришло время завоевать эту страну. А вы, моя дорогая, проложите нам путь.

Я замираю.

– И как же я должна это сделать?

– Своей магией, – объявляет Линнет таким тоном, словно ей приходится в десятый раз объяснять что-то бестолковому ребенку. – Окрестности покрыты зыбучими песками и оврагами. Если мы пойдем вглубь страны, то уже не вернемся назад.

– Поэтому вы сделаете лед, по которому моя армия сможет передвигаться без риска оказаться поглощенной землей.

Я уставилась на них обоих.

– Я должна… сделать проход изо льда? Это ваш план?

– Мы должны ударить земельцев в самое сердце, – говорит Эсмонд, игнорируя мое возражение. – Наикратчайший путь в их столицу…

– Мне все равно, где находится их столица, – перебиваю его и поднимаю руки, показывая оковы. – С этими штуками я не смогу создать достаточное количество льда, чтобы провести через страну целую армию! Как вы оба себе это вообще представляете?

Эсмонд сужает глаза.

– Я видел, как на свадьбе вы превратили в лед пол под собой. Все это видели, потому что вам хотелось это сделать на глазах у всех. И то же самое вы сделаете сейчас.

Я выпрямляю спину.

– Нет.

Я вижу надвигающийся удар, но не уклоняюсь от него. Это ничто по сравнению с той болью, что мне приходится терпеть уже несколько дней. Тем не менее, сила оплеухи почти заставляет меня потерять равновесие. Моя щека горит, глаза начинают слезиться, и я ожесточенно моргаю.

– Вы сделаете то, что я вам приказал, – рычит Эсмонд. – Вы – моя жена и будете…

Я вскидываю подбородок.

– Я почти уверена, что священник посмотрел бы на это иначе. По крайней мере, на то, что касается закрепления брака.

Он сжимает кулаки, и я готовлюсь, что в любой момент он может броситься на меня. В его глазах сверкает ледяной гнев. Но, к моему удивлению, он опускает руки.

– Леандр бы хотел, чтобы мы провели эту атаку, – говорит он, пытаясь не потерять самообладание. – Земельцы – его враги. Они убили его семью и изводят жителей его деревни. Если в моем королевстве и есть хоть один человек, желающий увидеть земельцев поверженными, то это Леандр. Он потратил почти половину своей жизни, обучаясь сражаться против них и выполняя мои приказы на передовой.

Я сжимаю губы, поскольку знаю, что он прав. Смыслом жизни Леандра – в особенности после смерти его семьи – была борьба против земельцев. Если их победить, может, он обретет покой, его мечта сбудется. Нападения на Бразанию прекратятся, а живущие там люди не будут постоянно ждать беды.

– Я не знаю, смогу ли это сделать с кандалами… – тихо говорю я и бросаю сомневающийся взгляд на солдат, собравшихся вокруг нас. Не хватает людей из Фриски, но и без них здесь множество бойцов. – Он может сломаться.

– Мы его опробуем, – уверяет Эсмонд. – Начинай!

Мои руки кажутся тяжелыми из-за наручников, но я поднимаю их, потираю кончики пальцев друг о друга и ищу внутри себя ледяную магию. Ее меньше, чем ожидала, но я взываю к ней. Под моими ногами расползается лед, который я распространяю все дальше по земле до следующего холма. По моей шее стекает пот. Мне никогда еще не было так мерзко из-за того, что я использую магию. Еще никогда это не доставляло мне таких проблем. Больно, но я создаю все больше льда.

Когда я уверена, что лед достаточно толстый, чтобы выдержать лошадей, всадников и две кареты, я обессиленно падаю на колени, хватая ртом воздух. «Пожалуйста, только не еще одна волна», – умоляю я. Я бы этого не выдержала.

– Приведите коня, – приказывает Эсмонд одному из солдат.

Только когда я слышу знакомое – и злое – ржание Гембранта, я с огромным трудом поднимаюсь на ноги.

– Что?..

Потребовалось двое мужчин, чтобы вывести белого жеребца из группы других лошадей. Гембрант дико мотает головой и встает на дыбы, чем заставляет мужчин сильней тянуть веревки, прикрепленные к его недоузку. Удило режется о мягкие губы, и на белую шерсть капает кровь.

– Немедленно прекратите! – приказываю я. – Вы делаете ему больно!

Увидев меня, Гембрант успокаивается, разбрасывает своих конюхов по сторонам и подбегает ко мне. Фыркнув, он трется головой о мое плечо.

– Все хорошо, мальчик мой, – шепчу я, проводя по гриве. – Они тебе больше не причинят боли.