Корона из жемчуга и кораллов

– Что? – воскликнула я, когда нас втащили через дверной проем на широкий выступ, служивший входом в замок. Свет был таким ярким после стольких дней в полной темноте, что пришлось зажмуриться. Когда я наконец открыла глаза, то увидела, что здесь тоже собралась толпа. Среди знати в траурных одеждах я заметила нескольких простолюдинов с загорелой кожей в домотканой одежде кремовых и коричневых оттенков.

Эбб затерялась в толпе, когда меня потащили на платформу рядом с леди Мелиной, которая каким-то образом сохраняла на лице маску безмятежности. Стоя спиной к открытому краю обрыва, я чувствовала, как ветер треплет мои волосы и тунику.

Что случилось с Сиреном, который нуждался во мне живой? Я была напугана больше, чем когда-либо, даже больше, чем когда Зейди рассказала мне о своем плане нанести себе шрам. Если Сирен был готов убить меня, то это означало, что он нашел в моей крови то, что ему было нужно, и ничто не помешало бы ему убивать варинийцев ради собственной выгоды.

– Придворные лорды и леди, – сказал Сирен, появляясь перед платформой в богатом черном камзоле и брюках. Его волосы были зачесаны назад, а на макушке красовался обруч из темного металла. – Как вы знаете, мой любимый отец, ваш король, покинул нас прошлой ночью, чтобы занять свое место среди звезд вместе со своими предками. А это значит, что мне выпало вершить правосудие над этими двумя предателями короны.

Он повернулся к нам, его лицо, как всегда, было непроницаемым.

– Леди Мелина и моя невеста, Зейди, были судимы и признаны виновными в государственной измене. Наказание за их преступления – смерть.

По толпе пробежал ропот, но я не могла сказать, было ли это неодобрение или согласие.

– Они будут сброшены с горы Айрис. Если их души невинны, пусть они примут свет. В противном случае мы будем наблюдать, как они погибнут.

Я сделала шаг ближе к леди Мелине, закрыв глаза, когда двое стражников приблизились к платформе.

– Все будет хорошо, дитя, – спокойно сказала Мелина.

Когда я почувствовала руки стражника на своих все еще связанных руках, я оттолкнула его, но это было бесполезно. Мужчина был гигантом, и, несмотря на всю съеденную мной печень, я была слаба из-за большой кровопотери и пребывания в темноте. Когда он потащил меня к краю платформы, мне пришлось прикусить губу, чтобы не закричать. Мои глаза встретились с глазами Сирена, и на мгновение мне показалось, что тень сомнения пробежала по его лбу, но через мгновение она снова исчезла.

– Толкни ее, – сказал он, и у меня свело живот.

– Подожди! – Талин прорвался сквозь толпу, его глаза были дикими, когда он искал Сирена. – Прекрати это немедленно!

– Я регент до завтра, – сказал Сирен. – У тебя нет полномочий выдвигать такие требования.

Талин задрожал от едва сдерживаемой ярости.

– Отец не хотел бы этого!

Сирен поднял брови.

– Теперь ты говоришь от имени мертвых, брат?

Талин понизил голос и пробормотал что-то, чего я не расслышала. Глаза Сирена скользнули по стражнику, держащему меня, и он поднял палец, приказывая ему подождать. Братья отошли в сторону и склонили головы в разговоре, в то время как я стояла всего в футе от края. Казалось, здесь притяжение уже не действует на меня, как будто пытаясь убедить, насколько просто было бы шагнуть с обрыва.

Сирен выпрямился и шагнул ко мне, и на мгновение я испугалась, что он сам столкнет меня со скалы. Вместо этого он что-то прошептал стражнику, который потащил меня обратно с платформы к железным дверям.

Я напряглась, пытаясь протиснуться сквозь стражу, чтобы увидеть, как леди Мелину ведут дальше на платформу.

– Нет! – Я закричала так громко, что половина дворян обернулась, чтобы посмотреть на меня. Но мои глаза были прикованы к Сирену, когда он кивнул стражнику.

– Да здравствует королева! – закричала Мелина, а потом сгинула.

32

Рыдания сотрясали меня, когда меня вели обратно по коридорам замка в подземелье. Я смела надеяться, что мы сможем выбраться отсюда. Мы обе. Но когда я снова и снова переживала последние минуты Мелины, я вспомнила, что она сказала, когда впервые пришла в подземелье: Я сделала это для Варинии… Я верю, что мы сможем вытащить тебя отсюда.

По какой-то причине она знала, что не выберется отсюда живой. И она верила, что, спасая меня, мы сможем каким-то образом спасти Варинию.

Да здравствует королева. Эти слова звенели в моих ушах, как и в ушах каждого лорда и леди, каждого мужчины, женщины и ребенка, которые стояли там и смотрели, как леди Мелина падает навстречу своей смерти. Но какая королева? Я? Она не могла думать, что Сирен женится на мне сейчас, после всего этого. Если бы в ее планах и было что-то большее, чем побег, у нее не было возможности поделиться этим со мной.

Слезы текли по моим щекам, когда я вернулась на свою грязную солому, зная, что сон был единственным спасением от моей печали.