Корона клинков

— Это не победа, — криво усмехнулся Брэк, — мы выстояли, но не победили. Завтра Барс будет иметь такое преимущество, что раздавит нас с лёгкостью и на наших плечах войдёт в Эльферерри через пару недель. Эверетт очень помог ему в этом.

— Ты так говоришь о нём, а, может быть, бедняга погиб или тяжело раненный истекает кровью где-нибудь без помощи и надежды.

— При этом он прихватил с собой целый легион, чтобы не так скучно было умирать, истекая кровью. Нет, Ирис, этот прохвост подставил других под удар, а сам, как обычно, спрятался в кусты. — Брэк поморщился от боли и поправил повязку на боку, — а я безумно устал. Устал от бесполезных усилий, когда понимаешь, что результатом твоих действий может быть только поражение. Шесть лет я тащу на плечах груз никому не нужной войны, шесть лет я, стиснув зубы, делаю, что должно, но меня не устраивает то, что получается. Завтра надо идти сдаваться Барсу.

— Ты что? — возмутилась Ирис, — хочешь просто так отдать врагу в руки победу? Мы должны сражаться, ради нашего народа, ради отца, положившего свою жизнь на этой войне. Да мы просто не имеем права сдаваться!

— Отец совершил фатальную ошибку, когда полез на империю из-за сомнительных приграничных территорий, — Ясень выглядел усталым и постаревшим, — я не раз говорил ему об этом. А ради своего народа мы должны сохранить хоть какую-то часть молодых и здоровых парней, которые обречены отдать свои жизни за никому не нужные вересковые пустоши и болота, где добром никто не жил и жить не собирается. Я постараюсь добиться автономии для Морозных земель, и будет просто отлично, если Барс согласится на это. То, что казалось отцу унизительным и невозможным, для нас в теперешнем положении — благо.

В палатке повисло молчание. Вдруг полог входа взлетел вверх, и в проёме возникло круглое лицо молодого рыжебородого гнома с ещё более круглыми удивлёнными глазами.

— Господин главнокомандующий, — проговорил он, задыхаясь, — к нам парламентёры идут. Трое, с белым флагом, и прямо сюда.

Брэк с усилием поднялся и надел рубашку.

— Проводите их ко мне немедленно, — приказал он.

— Может, их сперва обыскать? — предложил гном, которого вид любимого командира на ногах здорово ободрил, — оружие поотбирать?

— Нет, не вздумайте.

— А вдруг это обманный ход, — не сдавался парень, — специально, чтобы напасть на вас и убить? Тогда им бояться нечего, можно сказать, победа будет у них в кармане.

— Она и так у них в кармане, — пробормотал Брэк, а громко добавил, — мы с Ирис как-нибудь справимся, будь спокоен.

Гном кивнул, но по его упрямому виду было понятно: он останется на страже у входа, а, может, даже и ещё кого позовёт. Властный незнакомый голос отдал приказ кому-то оставаться снаружи, и в палатку ступил высокий парламентёр в основательно намокшем шерстяном плаще. Он откинул капюшон, и Брэк узнал известный на всю Лирийскую империю конский хвост из льняных волос — перед ними был сам Барс.

— Я пришёл к тебе, Брэк, как солдат к солдату, — сказал он вместо приветствия, — вы храбро бились, но ты не можешь не понимать, что шансов выстоять у вас никаких. — Великий завоеватель опустился на стул, — поэтому у меня к тебе предложение. Мы заключаем Северный мир. Какой смысл гробить людей? Твой сволочной братик достаточно постарался, чтобы вам не угрожала проблема перенаселения. Видел бы ты, как он драпал! Хотел я его поймать и на кол посадить, да куда там! Он и его гвардия чудеса проворства показали.

— И каковы твои условия, император? — спросил Брэк, — почему тебе нужен мир, когда ты стоишь на пороге победы?

— Я достаточно хорошо изучил твой народ, принц, — Барс не сводил глаз с Ирис, стоявшей возле старшего брата, — конечно, я могу взять Эльферерри, посадить там наместника, объявить Морозные земли провинцией, но ведь вы-то не успокоитесь. Найдутся те, кто затянет песни о свободе, попранной независимости, мести проклятым имперцам. А мне партизанская война ни к чему, тем более, что мало кто может в этом сравниться с эльфами. Выиграть вы не выиграете, а вот крови попортить можете изрядно. Поэтому я предлагаю автономию, которая может воссоединиться с Лирийской империей на правах личной унии.

— Интересно как?

— Её получит наш сын, если присутствующая здесь молодая дама выйдет за меня замуж. — Он с довольным видом наслаждался удивлёнными синими глазами Ирис, — а что? Я — нормальный мужик, и буду хорошим мужем. Тебе всё одно выходить замуж по династическим соображениям, а по этим самым соображениям лучше меня кандидата не найти.

Несомненно, это было самое необычное предложение руки и сердца, о котором Брэку приходилось слышать или читать. Тем временем Ирис обрела дар речи и возразила:

— Насколько мне известно, ваше величество уже имеет супругу.

— Можешь считать, что я развёлся. Сегодня же пошлю в Рию гонца с соответствующим эдиктом. Если ты согласна, и твой брат на правах старшего мужчины в семье не против, поженимся немедленно.

Ирис нерешительно посмотрела на Брэка.