Корона льда и лепестков

– Спокойно, подруга. Видимо, проблема в их огромном количестве?

– Вода опасна. Андерхилл позволит пройти тебе, Каллик Всех Фейри, и только тебе. Андерхилл обожает истории настоящей любви, а потому придержит своих созданий, чтобы временно тебе помочь. У нее есть причина быть особенно неравнодушной к тому, чего вы с Фаоланом способны достичь вместе. Но ты должна отправляться без промедления, – Девон указала на реку.

В моей памяти все еще были свежи тренировки в фальшивой версии Андерхилл, и я заорала через плечо на бегу:

– Если от меня не будет вестей через шесть часов, атакуйте по плану!

Мне вслед разразились крики, особенно усердствовала Цинт, но слова Девон – не из тех, что я могла или хотела игнорировать. Андерхилл командует парадом, и, если она не хочет, чтобы я задерживалась, я прислушаюсь к совету. И неважно, насколько чертовски страшно мне нырять в воду, опасную, способную убить меня в одно мгновение.

Я хотела прислушаться к ее совету. Ожидание, пока армия подготовится к открытию портала, стало настоящей пыткой. Мысль о том, что придется ждать еще, была почти невыносима, и теперь, когда у меня появился благовидный предлог… ну…

Не добежав двух шагов до реки, я сиганула в нее, прямо в одежде, с оружием, с копьем Луга в одной руке. Всплыла на поверхность тихой воды. Вот только под мягкими волнами не было ни покоя, ни тишины.

Течение замотало меня туда-сюда, прибило ко дну, ударило о камни. И я не стала сопротивляться. Я должна была довериться Андерхилл, подчиниться ее воле. Решит меня наказать – пусть. Пожалуй, у нее было право меня наказать. Жрица явно считала, что я все испортила. Оттолкнула Фаолана, думая, что мы никогда не сможем быть вместе, когда сердце говорило обратное. Оно говорило, что мы с Ланом сильнее вдвоем, даже если искрящая между нами мощь ужасает.

Вода перевернула меня несколько раз, и я держала глаза закрытыми. Открою – ударюсь в панику, а паника – последнее, что сейчас нужно.

Время утекало, и по мере того, как я расслаблялась, успокаивалась и вода.

Я мысленно считала минуты, и, когда врезалась плечом во что-то твердое, река вокруг меня отступила. Моргнув, я обнаружила, что смотрю сквозь тоненький слой воды в ночное небо, усеянное звездами всех цветов. Точно тех же, что мелькали в темноте глаз Лана. Все напоминало о нем – такое чувство, будто мне всадили между ребер нож.

– Слышал что?

Я замерла, услышав ворчливые слова и стук шагов по камням совсем близко.

– Не-а. Руби сказал, что поблизости никого. Мол, он почует, если к нам сунутся какие-нибудь убийцы. Мы здесь просто на случай, если пленник как-то встанет и сбежит.

Оба расхохотались, потом перешли на тихое хехеканье.

– Да какое там ему бегать в таком состоянии. Дурак думал, будто может обнести Руби.

– Ага, – второй голос звучал не так уверенно. – Я… иногда не совсем уверен, что Руби поступает правильно, знаешь? Разделяет дворы, пытается захватить власть… заставляет нас пытать этого фейри столько дней. Он внук Луга, ты в курсе? Нехорошо как-то.

Шлепок кожи о кожу. Ворчание.

– Не смей так говорить, Вертыш, или в следующий раз я врежу тебе покрепче. Паршивые речи, они подрывают боевой дух и все дела.

Вертыш явно всосал не так много чая, как его друг. Ну, или просто был не таким придурком.

– Просто пытки эти. Знаю, Руби сказал, что парню не жить, но от последнего меня аж пробрало.

– Ну, он никуда не денется, а тебе свежий воздух на пользу.

Снова ворчание, а потом хруст камешков и хлюпанье грязи. Эта парочка даже не пыталась скрываться.

Я подняла голову и вгляделась в пологий берег реки.

Двое охранников спиной ко мне тащились вниз по течению. Позади них, меж двумя гребнями долины, виднелись тысячи палаток. А слева от меня, выше по течению, стояла одна, темно-серая… с завязанными полами.

Я глубоко вздохнула. Не там ли держат Лана? Судя по разговору его мучителей, так оно и было.

Перекатившись на живот, я просунула копье между ремнями, на которых висели мои мечи. Пригибаясь к земле, я мучительно медленно поползла по-пластунски вперед по открытой местности.

Здесь было негде спрятаться, негде остановиться. Либо доберусь до палатки, либо нет. Но с исчезновением магического следа для Рубезаля я стала призраком. Судя по всему, способность обнаруживать фейри сделала Руби – и, соответственно, его солдат – слишком уж самоуверенным.

Я все двигалась к палатке. Проскользнуть под ее край было нетрудно, пока копье не зацепилось за ткань и не проделало в ней дыру. Я выдернула копье и с ним в руке перекатилась на ноги, готовая к бою.

В палатке был только один фейри.

Лан был прикован к центральному столбу тонкими железными полосками. Весь испещренный ранами и порезами, как от когтей, так и от лезвий. Кожа, где я могла ее разглядеть под запекшейся кровью, была мертвенно-бледной. Его голова свесилась, подбородок упал на грудь, темные волосы слиплись от пота и крови.

Нет, нет, нет, нет…

Позади Лана мелькнул силуэт его деда.

– Поспеши, дитя. Я больше не могу его удерживать.

С колотящимся в груди сердцем я подняла копье и вонзила наконечник в цепи, которые сковывали левую руку Лана.