Корона льда и лепестков

Покусывая нижнюю губу, я мысленно запихнула голубую Благую часть силы поглубже в себя. Из рук заструилась лишь фиолетовая Неблагая. Я снова толкнула щупальца к пузырям, отчаянно надеясь, что Неблагая сила Лана притянет мою.

Я поднялась на ноги, прислушиваясь к малейшему шороху или вздоху.

Тишина.

Может, противоположности притянутся? Стоило попробовать, прежде чем выпустить посреди страны грез молнию. Я не горела желанием узнать, не отскочит ли она от сверкающих шаров прямо мне в лицо.

Отозвав фиолетовые щупальца Неблагой силы, я призвала Благую. С ладоней полилась синева.

– Найдите Лана, – шепнула я вслед завиткам.

Они отскочили в сторону.

А я все продолжала прислушиваться.

Время в стране грез текло иначе, и бездействие трепало мне нервы. В прошлый раз Цинт ворвалась в комнату и набросилась на Элву спустя несколько секунд, как я вошла в страну грез, но я проговорила с Ланом минут десять, и… ну, он и на кое-что другое отвлекался. А еще не стоило забывать, что теперь все может работать по-другому, потому что мое физическое тело находилось в Андерхилл, а не в человеческом мире.

Ноль результата.

Значит, молния. Я очень понадеялась, что этим вечером в меню не войдет жареная Алли. Призвав обе стороны своей магии, я мысленно наложила одну на другую и позволила им слиться воедино.

Тишину прорезал слабый крик.

Это Лан. Я чувствовала всем своим существом.

Дернувшись, широко распахнула глаза.

Я так и не выпустила накопившуюся силу молнии. Благая магия таки сделала свое дело. Я резко выбросила голубые завитки в сторону крика.

Ожидание было подобно пытке, но это ничто по сравнению с тем, что пережил Фаолан в руках Рубезаля.

За криком последовал болезненный стон.

– Лан! – завопила я.

Я ринулась в пузыри, расталкивая их с таким усилием, словно меня окружала густая грязь. В сичтаные секунды я взмокла так, что пот капал с подбородка, стекал ручейками по шее и спине. С каждым шагом двигаться становилось все сложнее. Чтобы пробиться сквозь преграду, одной физической силы оказалось мало. Больше не боясь превратиться в блюдо «жареная Алли», я долбанула в пузыри молнией, и они разлетелись во все стороны.

Ого. Так-то лучше.

Шагая между пузырями, я снова и снова выпускала Благую магию и шла, куда она меня направляла.

Пока не уперлась в мерцающую стену. Такую знакомую, хоть я и никогда не видела ее прежде. Это был барьер, что окружал разум Лана.

– Лан, – шепнула я, прижавшись к поверхности.

В ответ донесся мучительный вой.

К глазам мгновенно подступили слезы. Я осторожно просунула руки сквозь стену, потянулась вслепую. Что-то нащупала. Нога? Я закряхтела, пытаясь удержать равновесие и не ухнуть носом вперед. Тогда я бы провалилась в сознание Лана, а гнетущее ощущение внутри подсказывало, что это неестественно и запретно.

Ага, лодыжка.

Я со всех сил за нее потянула.

На стороне страны грез показались совершенно безвольные ноги Лана. Задыхаясь от страха, я выдернула его полностью и больно шлепнулась на задницу.

Пожалуйста, пусть он только будет жив.

Прежде чем я успела подняться, кто-то протянул мне руку, и я уставилась на Фаолана, теперь стоявшего передо мной.

– Как? – ахнула я. – Ты кричал, а потом лежал совсем неподвижно.

Лан дернул плечом.

– Наверное, место тут такое. Боль сюда не прошла.

Я взяла протянутую ладонь и бросилась к нему на шею.

– Фаолан!

Меня обняли сильные руки, и я зарыдала, уткнувшись ему в грудь.

– Ты идиот! Зачем бросился за арфой очертя голову?!

Лан подцепил выбившуюся прядь моих волос, поднес к носу, вдохнул запах.

– Я должен был. Что-то внутри меня нуждалось в арфе. Я сначала не понимал, но стоило взять инструмент, как все встало на свои места. Арфа меня звала, Алли. Не представляю почему, но она днем и ночью мне шепчет.

– Тебе предначертано на ней играть, – проговорила я.

Фаолан резко втянул воздух.

– Что?

– Я почти уверена. Способность владеть арфой никак не зависит от того, Благой ты или Неблагой. Дед ничего не говорил?

– Я его вижу, но он читает исцеляющее заклинание и не может прерваться. Думаю, это единственная причина, по которой я протянул так долго.

Слова Лана породили во мне страх… и ярость. Несмотря все его страдания, я была так на него зла. Он ломанулся вслепую и подверг риску всех фейри. Пришлось разворачивать армию раньше и с меньшим количеством сонного дурмана. Но, если уж совсем честно, я волновалась только о том, что Лан подверг себя риску.

– С тех пор как тебя похитили, жизнь – сплошная черная пустота.

Не в моей привычке так откровенничать, но слова и правда описали ту зияющую дыру, которая образовалась во мне, когда Рубезаль забрал Фаолана.

– Алли, – прошептал он мне в шею, – прости меня. Пока проклятие меня не поглотило, прошу, скажи, что будешь помнить меня без гнева в сердце.

Я его оттолкнула.

– Не могу обещать.

На лице Лана отразилось изумление.

– Дедушка поддерживает во мне жизнь через копье, но это не навсегда. Проклятие Рубезаля глубоко пустило корни в моем сердце. Ты его ничем не выкорчуешь. Хочешь, чтобы все вот так и закончилось?