Корона льда и лепестков

– Приказы вы получили. Следуйте им, когда понадобится. И еще я приказываю вам всем оставаться здесь, – обратилась я к Цинт, Рябиннику, Дрейку и генералу. – Фаолан и я доведем битву до конца.

Я расправила плечи.

– Не прикасайтесь ни к кому, кто выглядит, как они, – я ткнула в унылые неподвижные фигуры.

Глаза Цинт наполнились слезами, и я отвела взгляд. Так надо.

Но, даже понимая это, я все равно поспешила прочь от подруги. Ведь когда дело касалось любимых, мои силы таяли слишком стремительно.

Я повернулась к Адэр, ведомая мыслью о девочке в ее утробе.

– Не притрагивайся ни к кому. Иначе магия Рубезаля тебя поглотит.

Адэр с выпученными от ужаса глазами схватилась за живот.

Оставив друзей и с ними часть собственного сердца, я бок о бок с одним Ланом двинулась в путь по замку.

В молчании мы провели примерно две целых четыре десятых секунды.

– Ты мне объяснишь, что все это значит? – спросил Неблагой.

У стен тут и там неподвижно лежали слуги, грудь едва заметно вздымалась, глаза смотрели в пустоту, не моргая.

Если Рубезаль добрался до каждого фейри на Унимаке, совсем скоро он вернет полную мощь. Да пропади оно все пропадом.

– Предусмотрительность есть благодетель, – попыталась отвертеться я.

– Это терпение, – поправил Лан. – Генерал Стрик сказал… ты и правда говоришь так, словно твое время на исходе. Что происходит, Алли? Мы вместе на этом пути. Если только ты о чем-то не умалчиваешь.

Солгать? Я так хотела солгать. Но я не могла вынести, чтобы он запомнил меня такой. Мы остановились на первом этаже перед выходом во двор.

– Моя жизнь никогда не была сказкой. В ней никогда не предвиделось «долго и счастливо». Да мне и не надо, Лан, потому что, несмотря на все испытания, каждая ее секунда была искренней.

– Будет тебе долго и счастливо, Сиротка. Мы вместе сразимся с гигантом, и мы его уничтожим. Наши судьбы связаны.

Нет, увы. Только не в этот раз.

Я обняла Фаолана за шею одной рукой, поцеловала крепче, чем когда-либо, словно могла слить наши тела воедино. Магия жарко вспыхнула вокруг нас, и, когда я отстранилась, тоска пронзило меня до самой глубины души. И не только моя собственная – магии тоже будто бы хотелось, чтобы мы остались вот так, вдвоем.

– Я всегда буду с тобой, Лан. Несмотря ни на что.

Его глаза подернулись тенью тревоги.

– И снова ты говоришь так, будто знаешь что-то, чего не знаю я.

Я не хотела ему лгать в последние мгновения вместе.

– Вряд ли все закончится для меня хорошо, Лан. Андерхилл требует равновесия. И я не вижу иного способа завершить начатое.

Самое близкое к правде, что я могла ему сказать про то, как наше время исчисляется минутами. Парой часов, если повезет.

Лан выглядел так, словно я разом выкачала из него всю силу, как Рубезаль, вместе с сердцем. И самой душой.

– Не…

Я поцеловала его в губы, заставляя замолчать.

– Сейчас мы вместе. Будь что будет. Я спасу наш народ.

Наш.

Не мой, не его. Наш.

Лан стиснул зубы, он явно лихорадочно искал способ загнать меня в угол. Но все это не моя задумка. За рулем стояла Андерхилл, а желаемое она всегда получала.

– У тебя есть план?

Лан сменил тему так быстро, что я поняла: мои слова он не переварил. Нет, сразу перешел к полному отрицанию, как сделала бы я на его месте. Полная уверенность, что есть иной способ, потому что о таком исходе даже думать страшно. Я буду стараться сохранить ему жизнь, но и он сделает то же самое для меня. Я все больше и больше осознавала, что последнее слово в спасении Лана будет за Андерхилл.

– Сила Рубезаля поглощена. Теперь он проводник зла, и я не знаю, насколько он теперь вообще владеет собой. – Я коснулась обновленной арфы, которую Лан нес на спине. – Это зло сделает все, чтобы укрепить позиции против Андерхилл.

– Думаешь, оно ей аналогично?

Наверное, это разумная догадка, ведь неравновесие тоже способно обрести форму, как и равновесие, которым стала Андерхилл.

– Это только теория. Но чутье подсказывает, что все так и есть. Мы должны увести Рубезаля и зло, что его использует, подальше отсюда. Думаю, арфа для этого зла сильно важнее, чем жизнь гиганта.

Лан снял инструмент со спины.

– Ты же понимаешь, что Рубезаль, или кого он там выпустил на волю, попытается заключить сделку.

– Пусть торгуется сколько угодно, после того как пройдет за нами в портал.

Я взяла Лана за руку и встала лицом к огромным дверям, ведущим во внутренний двор.

На нас вновь накатила сила Рубезаля. Но едва она дотронулась до меня и Лана, как не просто отскочила, а с визгом рванула обратно к хозяину.

Кряхтение Рубезаля просочилось даже сквозь толстые двери.

– Похоже, его магии не нравится, когда мы соприкасаемся, – проговорила я, почти не удивляясь. – Не отпускай меня.

– Никогда, – посмотрел на меня Лан. – Я серьезно, Алли. Никогда.

Я отвела взгляд. Свободной рукой призвала магию индиго, обернула ей горло и усилила голос, чтобы меня услышали все фейри.

– Рубезаль, покинь Унимак или умри. Я больше не позволю тебе чинить вред фейри.

И прежде, чем он успел ответить, я толкнула тяжелую створку.