Корона. Официальный путеводитель по сериалу. Елизавета II и Уинстон Черчилль. Становление юной королевы

Хлесткие выражения, в которых Черчилль, как считалось, вышучивал человека, который в 1945 году победил его на выборах и занял пост премьер-министра, нам хорошо известны. «Овца в овечьей шкуре». «Скромный человек, у которого есть все основания быть скромным». «Пустое такси подъехало к дому № 10 на Даунинг-стрит, и из него вышел Клемент Эттли». Но нельзя утверждать, что все эти насмешки действительно исходили от Черчилля. В частных беседах он нередко защищал своего немногословного оппонента как патриота – «верного коллегу, который хорошо служил стране в то время, когда она больше всего в этом нуждалась». Он имел в виду ожесточенные дебаты внутри Кабинета министров в военное время, точнее вечером 28 мая 1940 года, после позорного отступления британских экспедиционных сил из Дюнкерка, когда Британия оказалась в положении, которое позднее будут называть «ее самый тяжкий час». Невилл Чемберлен и Эдуард Галифакс настаивали на том, чтобы заключить с Гитлером временное соглашение о перемирии. Вдвоем они выступали против оставшегося без поддержки Черчилля до тех пор, пока по этому поводу не высказались Эттли и его коллега по Лейбористской партии Артур Гринвуд. Они утверждали, что даже простое предложение переговоров о капитуляции может подорвать национальный дух, и Черчилль никогда не забывал о стойкости Эттли в тот момент, который историк Питер Хеннесси позже назвал «двумя самыми важными часами в современной истории Кабинета министров». И даже когда позже соперники дискутировали по политическим вопросам, например о национализации или характере системы социального обеспечения, Черчилль регулярно хвалил твердость, с которой лидер лейбористов – «благородный и галантный джентльмен» – выполнял функции его лояльного и очень эффективного заместителя в коалиционном правительстве. Том самом, которое в итоге выиграло войну.

После войны Черчилль на удивление многое сохранил из политики «социалистического содружества», которую реализовывало в 1945–1951 годах лейбористское правительство Эттли.

Прошло еще тридцать лет, и радикальные консерваторы эпохи Маргарет Тэтчер с удивлением и сожалением обнаружили, что, когда Черчилль в октябре 1951 года снова пришел к власти, он не стал разрушать многие опоры «государства всеобщего благоденствия», которое пытались построить лейбористы, в частности национализацию транспорта и энергетики. Черчилль никогда не был тори, консерватором в строгом смысле слова. «Я английский либерал, – писал он в 1903 году. – Я ненавижу партию тори, этих людей, их слова и их методы». Он гордился тем, что еще в 1908 году в качестве члена теневого кабинета[24] предложил первую схему страхования при безработице. В 1924 году, уже будучи министром финансов Великобритании, Черчилль предложил систему пенсий для вдов и снизил возраст получения пенсии по старости с 70 до 65 лет. Критикуя послевоенную политику, которую предлагал Эттли, Черчилль вместе с тем пришел к выводу, что общие положения этой политики могут послужить британским эквивалентом «Нового курса» американского президента Рузвельта. В октябре 1951 года Черчилль предлагал избирателям не отменить «социальное государство», а управлять им более эффективно – дать людям «жилье, красное мясо и уверенность в завтрашнем дне».

Когда выяснилось, что число жертв смога растет, недавно переизбранный премьер-министр не стал преуменьшать проблему. «Даже в самые худшие дни войны я всегда понимал, что нужно делать, – признавался он Оливеру Литтлтону, государственному секретарю по делам колоний. – Сегодняшние же проблемы неуловимы и неосязаемы». Аналогичное признание он сделал, отдавая дань памяти королеве Марии, скончавшейся в марте 1953 года. «Это требует не только мужества, но и психологической стойкости от тех, чья юность протекала в более спокойные и неспешные времена, – заявил он. – Им трудно приспособиться к гигантским масштабам и жестким требованиям двадцатого века». Возможно, он имел в виду гигантские размеры той самой электростанции в районе Баттерси, которая в своем угловатом уродстве едва выглядывала из смога. Определенную долю ответственности за проблемы декабря 1952 года нес министр жилищного строительства Гарольд Макмиллан. Он игнорировал призывы поставить под контроль выбросы дыма, которые звучали летом того года, а впоследствии препятствовал созданию комиссии по расследованию происшедших инцидентов. Примечательно, что как только в мае 1953 года начал работать Комитет по загрязнению воздуха под руководством сэра Хью Бивера, проблемы стали решаться гораздо быстрее. «Мало какие сообщения о социальных проблемах приводили к таким быстрым действиям», – с одобрением писал Брайан Клэпп в книге «История окружающей среды в Британии». В 1965 году, через десять лет после того, как был принят Закон о чистом воздухе, выбросы дымовых газов от промышленных предприятий сократились по всей стране примерно на 74 процента, а удушающий и зловонный смог стал достоянием истории.