Корона. Официальный путеводитель по сериалу. Елизавета II и Уинстон Черчилль. Становление юной королевы

Часто писали и о закрытии лондонского аэропорта. Чтобы успеть на рейс, путешественникам приходилось поездом добираться из столицы до аэропорта Херн, который находился неподалеку от города Борнмута. Каждый поезд тянул за собой один из 19 000 паровозов, работающих на угле, что только усугубляло проблему смога. Судоходство по Темзе было остановлено, водители бросали машины на улицах и шли на работу пешком. «Лондон никогда не казался таким пустым с тех пор, как в годы войны были приняты жесткие меры по экономии бензина», – сообщала газета Manchester Guardian.

6 и 7 декабря в заголовки воскресных выпусков газет попала информация об отмене на юго-востоке Англии всех спортивных зрелищ. Как сообщалось в New York Times, эти меры коснулись не только «страстно любимого» британцами футбола: были отменены скачки и собачьи бега, от смога пострадали даже кинотеатры. «Видимость экрана нулевая, – написал в объявлении владелец одного из них, – фильм можно смотреть только с самых первых рядов». 8 декабря зрители, собравшиеся в концертном зале Royal Festival Hall на южном берегу Темзы, обнаружили, что из-за густого речного тумана они вообще не видят сцену. Мрачные газетные заголовки сообщали о росте разбойных нападений и краж со взломом: «Налетчики и грабители спешат собрать урожай», «Из-за смога Скотленд-Ярд не смог отправить патрульные машины по 999 вызовам, и полицейским пришлось крутить педали велосипедов» (заголовки газеты Guardian). В конце концов зашла речь и о смертельных исходах. Первые случаи, сообщения о которых попали в заголовки газет, произошли на ежегодной британской сельскохозяйственной выставке Smithfield Show. 11 племенных животных начали испытывать затруднения с дыханием, и 8 из них по просьбе владельцев были забиты. «Дымный воздух Лондона оказался особенно вредным для скота, поступившего из районов, где воздух обычно холодный, но сухой и чистый».

Сведения о болезнях и потерях среди людей стали появляться только после 10 декабря, когда ветер наконец разогнал смог. Подведя итоги владычества тумана, власти схватились за голову.

18 декабря 1952 года министр здравоохранения Иан Маклеод сообщил в палате общин, что за неделю, закончившуюся 13 декабря, число смертей в Большом Лондоне увеличилось более чем вдвое – до 4 703 случаев. «Большую часть этого увеличения следует отнести на счет тумана», сообщалось в докладе. Второй смог за месяц пришел 27 декабря: едкие белые облака кружили по улицам и просачивались «в дома, украшенные к Рождеству». Это помогло наконец осознать всю серьезность ситуации. Как сообщал журнал Lancet, в столице погибло больше людей, чем во время катастрофической эпидемии холеры 1886 года. «Бойня» – статья с таким заголовком вышла в газете Evening Standard, принадлежавшей лорду Бивербруку. В публикации указывалось, что в декабре от смога погибло около 6 000 лондонцев – примерно столько же стали жертвами нацистских бомбардировок Великобритании в сентябре 1940 года, худшем месяце «Блица» (5 957 человек).

«Экономический ущерб – от задержанных рейсов, грязи и замедления торговли – исчисляется миллионами фунтов, – сообщала газета New York Times. – …Многие лондонцы чувствуют страх, если появляется кашель или боль в груди». Правительство Черчилля, министры которого всего несколько недель назад разводили руками, теперь объявило, что рассматривает повторяющийся смог как «крайне важную проблему, решение которой не терпит отлагательства». В эпизоде «Деяние Божье» это резкое изменение курса подается как реакция на трагическую гибель Венеции Скотт.

На самом деле все было не так. Как только стало известно о гибели людей, был запущен процесс расследования и разработки нового законодательства, результатом которого стало принятие в 1956 году Закона о чистом воздухе. Его создание фактически велось двумя партиями, что отражало уважение и даже привязанность друг к другу Уинстона Черчилля и Клемента Эттли. Эти чувства в действительности были гораздо сильнее, чем казалось извне.

Клемент Эттли в сравнении с Уинстоном Черчиллем казался стаканом водопроводной воды рядом с бокалом шампанского или скромным банковским клерком рядом с «псом войны». Однако в течение пятнадцати лет, с 1940 по 1955 год, когда эти двое политиков по очереди занимали офис премьера на Даунинг-стрит, 10, они были куда более близкими друзьями, чем казалось со стороны.