Корона порока

— Ари, пожалуйста, — шепнул Леон, и я увидела, что в его глазах плещутся те же эмоции, что кровавым букетом расцветают в моей душе.

Я ждала опровержений своим страшным догадкам. Молилась, чтобы происходящее оказалось иллюзией или кошмарным розыгрышем. Но Леон, видя немой вопрос на моем лице, лишь крепче стиснул зубы, свел брови и прикрыл глаза в гримасе боли.

— Вейл! — Собственный голос казался чужим надсадным воплем. Я дернулась и освободилась из крепкого кольца рук Леона.

Несколько человек испуганно обернулись в мою сторону. Их бледные лица искажены ужасом, а в округлившихся глазах застыла жалость. Люди расступились передо мной, когда рванула к покоям. Точнее, к тому, что от них осталось.

Охранники попытались меня остановить. Хватали за плечи, тянули обратно в коридор. Я брыкалась и даже умудрилась ударить одного стража локтем в живот. Упала на пол, чтобы выскользнуть из рук мужчин, и тут же оказалась с ног до головы в пепле, но даже не обратила на испорченную одежду внимания. Дернулась вперед, задыхаясь от рыданий и дыма, что еще не успел рассеяться.

— Уберите ее, — сухо приказала Амили.

Я не видела ее. Ничего не видела. Ослепленная болью, слышала лишь голос.

Меня снова подхватили чужие руки, и я, даже не думая о том, как выгляжу со стороны, закричала и забилась в истерике.

— Нет! Нет! Отпустите меня!

Меня тащили по полу, телом вырисовывая среди пепла светлую дорожку.

— Хватит вопить, Тиль, — заткнула меня Амили. — Вейл жив.

Крохотный проблеск надежды унял мои метания, и я прекратила биться в руках охранников. Краем уха услышала голос Леона — он просил их отпустить меня. Охранники неохотно последовали приказу Льва, и я безвольно осела на пол, захлебываясь от рыданий.

— Вы уверены? — с трудом выговорила, всхлипывая при каждом частом вдохе.

Кто-то опустился рядом со мной на колени, погладил по волосам. Леон. Я почти не заметила его осторожных касаний. Все мысли были поглощены одним — жив ли Вейл?

— Уверены, — бесцветно произнесла Амили, явно не желая со мной разговаривать. Но колдунья знала, что без ответа не уйду, а потому добавила: — В комнатах нет тела. Мы установили, что пожар начался с картин. Сначала сгорели они, а затем пламя перекинулось на мебель.

Тело охватила сильная дрожь. В горле застыл горький ком отчаяния, слезы душили, и из-за них я не могла выдавить ни слова. Ужас лизнул сердце липким щупальцем, и в душе поселилась тяжелая, невыносимая тоска.

— Кстати, откуда в комнате Тельца столько картин? — не обращая внимания на мои слезы, возмутилась Амили, оглядывая пустые почерневшие рамы.

Следователи приказали вывести меня, но Леон отогнал стражников и сам помог мне встать. Дрожащие ноги не держали, меня всю колотило, и я еле нашла силы выдавить:

— Картины… Он был в картинах.

Я повторяла это снова и снова, захлебываясь рыданиями. Слезы на щеках мешались с пеплом, боль потери заглушала голос рассудка. Я шептала одни и те же слова как умалишенная, пока меня решительно выводили из комнаты.

— Что она там бормочет? — нервно крикнула Амили нам вслед.

— Девушка говорит, что мужчина находился в картинах, — с явным недоверием передал один из следователей. В спину, словно сотня ножей, полетел пронзительный хохот колдуньи.

Ее презрительный смех и высокомерный тон окончательно вывели меня из себя. Собрав остатки воли в кулак, я вырвалась из рук Леона. Это жалкое противостояние съедало последние силы. Мое крохотное восстание можно было подавить всего за несколько секунд, но Леон не стал этого делать. Наоборот, он встал рядом и придержал за плечи, помогая держаться на слабых ногах.

— Вейл писал зачарованные картины, — сорванным голосом говорить было крайне сложно. Казалось, меня слышит только Леон. — Он любил проводить время, путешествуя внутри своих пейзажей.

Я спешно утерла вновь выступившие слезы и без дрожащей пелены смогла наконец разглядеть обстановку — унылое пепелище, где огонь не оставил ничего. Из угла в угол бродили три незнакомых мага-следователя, во главе которых стояла Амили.

— Выметайся, Тиль, тебе здесь не место! — злобно сверкнув глазами, прошипела она. — Лучше пойди и поищи Вейла, потому что здесь его нет.

Я сжала кулаки так, что ногти впились в кожу. Меня охватила злость, которая ненадолго заглушила даже боль.

— Проверьте картины, — процедила сквозь зубы. — Он мог быть там, когда пожар…

Голос сорвался. Я видела, что меня не слушают. Руки опустились. И когда предательские слезы снова были готовы хлынуть из глаз, на мою защиту встал Леон.

— Амили, — в его низком голосе, напоминающем рык взбешенного зверя, гремел гнев, — неужели ты не чувствуешь, что твоя сила возросла?!

Чародейка снова обернулась на нас и жестом отозвала охранников, что уже были готовы нас вышвырнуть. Ее глаза заинтересованно блеснули, и Леон продолжал:

— Вейл мертв. Иначе как объяснить, что потенциал Верховного возрос у каждого из претендентов?

Я вздрогнула, внутри все съежилось от отчаяния и ужаса. Амили же с подозрением прищурилась.