Корона порока

Леон, не открывая глаз, качнул головой и зарылся лицом в мои волосы. Поцеловал чувствительную кожу за ухом и надтреснутым голосом произнес:

— Я не могу. Если уеду, моя семья…

Не имею права его винить. Успокаивающе погладила темные волосы, словно убаюкивая. Я ведь сама такая же. Рискнула всем ради шанса спасти сестру. И сейчас за этот шанс отдаю самую большую плату.

— Я не могу просить тебя остаться. — Его палец проложил горячую дорожку от моей израненной осколком скулы до подбородка. — Это опасно. Да и ради чего…

— Я бы осталась, — призналась честно, пораженная вдруг открывшейся истиной, — но я бесполезна. Я…

Прикусила язык, вовремя сообразив, что едва не раскрыла Льву свою самую страшную тайну. Однако Леон воспринял мои слова по-своему.

— Я бы учил тебя. Орт ведь сказал, что ты сильная. — И, будто опомнившись, добавил: — Я бы помогал тебе просто так. Без договора.

С меланхоличной улыбкой и тихим смешком вспомнила предложение Леона, сделанное, кажется, сотни лет назад. Услуга за услугу.

— Почему ты выбрал в союзники меня?

Частично ответ мне был известен, но хотела услышать правду из его уст. Тем более это наша последняя встреча, и вряд ли у меня будет другой шанс узнать.

Леон заправил пепельную прядь мне за ухо, чтобы открыть лицо. Заглянул в него, словно силясь запомнить каждую черту. От его нежного, изучающего взгляда сердце болезненно сжалось, но я сдержалась и не позволила этому отразиться в глазах или улыбке.

Не хочу, чтобы Леон помнил меня убитой горем.

— Сначала мне показалось, что я тебя знаю. — Его взгляд затуманился воспоминаниями, а я вспомнила, что то же самое он говорил Амили в ее кабинете. — Потому я и пришел к тебе в вагон и потом держался рядом. Хотел понять, почему меня преследует это чувство… Но чем больше я с тобой общался, тем сильнее развеивалось дежавю. Затем я стал узнавать тебя, хоть ты и сопротивлялась. — Леон усмехнулся, но, тут же посерьезнев, добавил: — Тогда я понял, что до отбора тебе дела нет.

Горько рассмеявшись, я спрятала лицо на груди парня. Он провел ладонью по спине вдоль моих волос. Его рука замерла на талии.

— Я видел, что ты слабая чародейка, что нуждаешься в защите, и хотел играть исходя из этого. Хотел предложить услугу за услугу, но не вышло. И все же ты раз за разом попадала в переплет, а я, как уважающий себя мужчина, не мог оставаться в стороне. Я сам обесценил предложенный мною договор, но ни капли об этом не жалею.

На моем лице отразилось замешательство, и я, скривив губы, заключила:

— Это одновременно и мерзко, и мило.

— Я делал все ради семьи. — Он невозмутимо пожал плечами. В голосе не было ни единой нотки сожаления. — Будь у тебя брат или сестра, ты бы меня понимала.

О, Леон, я прекрасно тебя понимаю!

— Кстати, что ты нашла в архиве? — чуть отстранился он. Наши пальцы переплелись, Леон мягко сжал мою ладонь в своей руке.

Новое, невероятное ощущение. И после отъезда мне будет его не хватать.

— Ничего, — обронила, поникнув. — Только на новые вопросы напоролась. Но если бы не решилась идти, жалела бы об упущенном шансе до конца жизни.

Леон понимающе кивнул, а на его лице появилась печальная улыбка.

— Вот и я себе так же сказал сегодня.

Наши взгляды встретились, как две волны схлестнувшихся эмоций. Меня окатило тоской, желанием и горькой нежностью.

Знала, он говорит обо мне. О нашем поцелуе. Первом и последнем.

Мы задыхались в этих чувствах. Знали, что будущее неотвратимо, разлука неизбежна. Пытались насытиться мучительной нежностью и лаской, касаниями и поцелуями, которых не позволяли себе раньше. Я долго отрицала свою симпатию к Леону, а теперь, когда наконец приняла ее, она обрушилась тяжелой волной, диким ураганом, который теперь терзал израненное сердце. И чем дольше я была в объятиях Леона, тем острее жалела о скором прощании.

Но и изменить ничего не могла. Никакие чувства не стоят того, чтобы рисковать собственной жизнью и благополучием сестры. Наша тайна не должна быть раскрыта.

Подумав об этом, я отстранилась и до крови прикусила изнутри щеку. Леон заметил мое помрачневшее лицо, ощутил перемену в настроении. Он не попытался снова привлечь меня к себе, не коснулся губ в новом поцелуе, а лишь сухо спросил:

— Что будешь делать с накопившимися вопросами, Ари?

Между моих бровей залегла мрачная морщинка, и я принялась нервно кусать губы.

У меня нет памяти. По документам — не существует Ады. Я, так же как и сестра, могу держать Печать избранности. И откуда возник дубликат ключа Амили? Еще и странные нападения в замке…

— Хотелось бы во всем разобраться, но, боюсь, эта попытка может стоить мне жизни, — отбросив все отговорки, я без колебаний сказала правду.

Парень ничего не ответил, а воздух в саду будто пропитался холодом. И пусть Леон молчал, я догадывалась, где бродят его мысли: в отличие от меня, чародей готов рисковать своей жизнью на отборе. Лев до последнего не отступит, потому что сражается ради семьи.