Корона с шипами

Но хуже всего был рукопашный бой. Люди Бэланона обратились в бегство. И Кэмрон не винил их. Может, если бы у него было время остановиться и подумать, он и сам поступил бы так же. Впрочем, гонцы дрались не с такой яростью, как в Долине Разбитых Камней. У Кэмрона возникло ощущение, что его отряд — не столько цель, сколько досадная помеха на их пути. Перед гонцами стояла другая задача: им было приказано вселить ужас в души рейзских солдат и заставить их спуститься в долину, где уже поджидали хладнокровные, собранные и беспощадные лучники.

Кэмрон протянул юноше руку:

— Как тебя зовут?

Пальцы их переплелись.

— Пэкс.

— Помоги мне встать, Пэкс. Помоги мне спуститься в долину.

— В долину? Но Повелитель у реки, он ждет вестей от оставшихся в живых. В долине никого... — Пэкс запнулся, но тут же заставил себя продолжать: — Никого не осталось, все погибли. Там полно мародеров из войска Изгарда. Там небезопасно.

Кэмрон хотел было возразить, но передумал: что-то в лице юноши остановило его. В конце концов, не только он сражался сегодня.

— Мы не будем подходить слишком близко.

Пэкс колебался с минуту, но потом решился и помог Кэмрону подняться на ноги. Он не задавал вопросов, и Кэмрон был благодарен ему за это.

Вдвоем они потихоньку спустились с холма. Трупы погибших валялись в черной обугленной траве. Кэмрон обратил внимание, что раны на многих телах совсем легкие. Хватало и ничтожной царапины: стоило чуть замедлить шаг, и дым проникал в легкие. Рейжане падали на землю, задыхались, обгорали до смерти, некоторые истекали кровью. У многих на шее были отметины клыков или когтей гонцов.

В темноте погибших трудно было опознать. Но Кэмрон не мог заставить себя просто пройти мимо. Он каждому должен был посмотреть в лицо. Пэкс помогал ему переворачивать мертвецов. Некоторые еще не успели остыть. Иногда куски кожи свободно отделялись от тела и прилипали к рукам Кэмрона или Пэкса. Юноша старался не дышать, не производить лишнего шума, точно стыдился того, что остался жив. Кэмрон понимал его, но понимал и то, что дыхание живых не может потревожить покой мертвецов.

Многих Кэмрон называл по имени. Его тревожило, что некоторых он не узнает. Он подолгу возился с ними, вглядывался в искаженные черты, старался представить, каким был этот человек при жизни, и вспомнить его.

И каждый раз, когда они с Пэксом переходили к следующему телу, у Кэмрона замирало сердце. Он боялся увидеть Брока Ломиса. Брок меньше чем кто-либо другой был способен пробиться через завесу дыма и пламени: его старые раны заживали крайне медленно. Кэмрон пытался вспомнить, когда видел Брока в последний раз, вспомнить, какими словами или взглядами они обменялись. Но он не помнил ничего.

И тогда душа Камрона преисполнилась гневом. Гонцы снова обокрали его. Сначала они убили отца, потом разрушили родовое гнездо Торнов. Теперь они лишили его воспоминаний. Он не помнил, когда последний раз видел Брока, не помнил, что говорил своим рыцарям во время боя. Неужели он только выкрикивал приказы? Неужели не пытался ободрить их? И предупредил он их, что надо быть очень осторожными с дымом, не лезть в самое пекло? Останавливался ли он, чтобы принять последний стон умирающих, в последний раз пожать им руки? Помогал ли выносить раненых?

Кэмрон заскрипел зубами от отчаяния и бессилия. Он помнил только битву и свои приказы — ничего больше.

— Сир, дальше идти нельзя.

Кэмрон обернулся к Пэксу. В глазах юноши не было страха, только забота о своем командире. За последние полчаса он точно постарел на несколько лет.

— Я должен спуститься в долину, — стоял на своем Кэмрон. — Я хочу видеть тела.

Пэкс колебался. Наконец он неуверенно махнул рукой в сторону видневшихся вдалеке деревьев:

— Если мы используем рощу как прикрытие, то сможем подобраться поближе, не рискуя, что нас заметят.

У Кэмрона потеплело на сердце. Лишь сейчас он понял, как тяжело ему было бы одному, без Пэкса.

— Так идем же.

Они крались между деревьями. Ночь приняла их в себя, скрыла их лица и испачканную кровью одежду. Не ухали совы, лисицы и мыши не сновали в сухой траве. Пепел, как черный снег, покрывал ветви деревьев и кустарников. У Кэмрона ныла каждая косточка, каждая жилка. Он снова выплюнул сгусток крови вместе с выпавшим зубом. Он был уже по ту сторону усталости. С него точно содрали кожу, разрезали на части, а потом собрали заново.

Роща кончилась. Кэмрон и Пэкс замедлили шаги. Прямо перед ними лежало поле боя. Сначала Кэмрон ничего не мог разобрать: луна ушла за тучи, и долина казалась просто черной ямой. Постепенно глаза его начинали привыкать к темноте. Кэмрон увидел землю, изломанную линию ручья, обгоревшие скелеты кустов, темные фигуры. Мародеры из гэризонского войска грабили трупы.

А потом порыв ветра разогнал облака, и серебристый свет залил долину. Кэмрон услышал, как охнул Пэкс. Они чуть было не наступили на тело молодого воина. Его раздробленная рука до сих пор сжимала древко копья.