Корона Ста Королей

— Мы готовы уйти, когда вы будете готовы, миледи, — пробормотал он позади меня.

Я подпрыгнула от его близости. Я была слишком погружена в свои мысли, чтобы услышать его приближение.

— Тесс, — настояла я. — Можешь звать меня Тесс.

— Только если ты будешь звать меня Аррик, — я могла слышать улыбку в его голосе, но я сопротивлялась показать свою собственную.

Я повернулась к нему лицом.

— Аррик.

— Тесс, — он протянул мне руку. Я вложила свою в его, позволяя ему пожать её. — Я с нетерпением жду нашего сотрудничества, — сказал он.

— Сотрудничества?

В ответ он только подмигнул. Он что-то задумал.

Но что?

Аррик высвободил мою руку и отступил назад. Повелительным голосом, разнесшимся по всей крепости, он крикнул:

— Мы едем, как только наши гости будут готовы! Будьте начеку, — мне он сказал, — Мы ждём тебя внизу.

Затем он вышел из комнаты, сопровождаемый своими людьми.

Я повернулась к Оливеру и позволила его молчанию говорить за него.

— Неужели я ошиблась?

Он взял мой меч с низкого столика у стены и бросил мне. Я поймала его за рукоять и повернула запястье, проверяя вес и знакомясь. Люди Аррика, должно быть, вернули их нам, пока мы разговаривали.

— Это ещё предстоит выяснить, — признался Оливер. — Но держи свой клинок поближе, — он кивнул на мою сумку, лежащую на полу позади меня. — А твои вещи ещё ближе.

Через несколько минут мы сели на одолженных коней. Аррик ехал впереди, а мы с Оливером посередине, либо всё ещё в плену, либо под защитой. Я не была уверена.

Щёлкнув языком и отдав команду, Аррик повёл нас в лес. Наши лошади родились и выросли в Теновии. Более стройные, чем кони Хеприна, они были воспитаны выбирать дорогу, чтобы пробираться сквозь густой лес. Их толстые копыта твёрдо держались на пересечённой местности, а длинные ноги легко переступали через белые корни, преграждавшие путь.

К вечеру мы покинули Кровавый лес и снова вышли на дорогу. Караван Аррика держался справа от дороги и двигался через Теновию с грацией и властностью, которые продолжали меня удивлять.

К концу первого дня мы восстановили потерянное время и уверенно взяли курс на мою родину.

Я снова была на правильном пути.

И всё же, глядя на темноволосую голову командора повстанцев, я чувствовала себя обманутой, как никогда.

ГЛАВА 10

После недели путешествия наш караван вошёл в привычную колею. Вернее, мы с Оливером приспособились к строгому распорядку повстанческой армии.

Мы проснулись ещё до рассвета и отправились по главным дорогам, не боясь стражников. Поначалу я была удивлена поддержкой, которую теновианцы оказывали повстанческой армии. Люди часто махали нам, когда мы проходили мимо, а когда мы останавливались возле гостиницы, хозяин посылал нам горячую еду и холодные напитки.

Когда я была в монастыре, до меня доходили кое-какие слухи о повстанческой армии от проходящих мимо рабочих. Но шёпотом они обычно рассказывали страшные истории об обезглавленных солдатах и ограбленных экипажах.

Я справедливо опасалась их, пока случайно не стала одной из них.

На самом деле большинство людей в армии Аррика имели военный опыт. Они либо уволились со службы в своей стране, либо дезертировали, что сделало многих из них людьми с наградой за голову.

Я ожидала увидеть жестокую, варварскую группу людей, которые хотели убить всё, что странно смотрело на них, и согревались, используя отрубленные конечности павших врагов, чтобы разжечь их костры.

Вместо этого я нашла людей, которые уважали жизнь и уважали друг друга. Они помогали застрявшим повозкам, ремонтируя колёса или вытаскивая их из грязи. Они помогали с необходимым ремонтом, когда мы проезжали через деревни. Они проводили время каждое утро и вечер, оттачивая свои боевые навыки и точа клинки. И они покинули свои страны, потому что верили, что это лучшее решение… лучшая кампания за мир, чем что-либо другое.

Я ёрзала в седле, морщась от боли, пронзившей бёдра и спину. Шикса устроилась поудобнее в складках моего плаща, вонзив крошечные когти в ткань, чтобы не упасть. Неделя, проведённая верхом, научила меня ценить простоту ходьбы.

Быстрый взгляд на Оливера доказал, что он был в том же состоянии, если не в худшем. Он выглядел явно огорчённым, когда подпрыгивал на своей кобыле. Она была так же деликатна, как любая лошадь, которую я когда-либо видела, но тело Оливера, казалось, боролось с движениями под ним.

Он бросил на меня кислый взгляд.

— Нельзя жаловаться на обстоятельства. Они всегда могут стать ещё хуже, — он ёрзал в седле. — Одна из первых мудростей Храма.

С минуту я наблюдала за ним, пока он неровно вёл свою кобылу по дороге. Он не мог идти по прямой, чтобы упростить свою жизнь.

— Слушая тебя, никто никогда не узнает, что ты изо всех сил стараешься не жаловаться.

Он сморщил нос.

— Могло быть и хуже. Я действительно в это верю.

Я рассмеялась.

— Как?

— Мы могли оказаться в ловушке на дереве, когда гигантский вепрь безжалостно таранил наше убежище, — его взгляд поднялся, чтобы встретиться с моим. — Или, что ещё хуже, он мог бы уже затащить нас в свою пещеру, чтобы расплющить наши мозги и полакомиться нашими внутренностями.