Корона Судьбы

– Дедушка! – У меня сжимается горло, к глазам подкатывают слёзы. Я бросаюсь вперёд и крепко обнимаю его. Шерстяная мантия царапает мне щёку, от неё слегка пахнет сардинами и мылом.

Дедушка обнимает меня в ответ.

– Молодец, Уэнсдей, – шепчет он. – Действительно, молодец.

Дедушка с серьёзным лицом оглядывает тронный зал. Его тёмные глаза скользят по разрушенным стенам, обожжённой и сломанной мебели, несчастным лягушкам, пурпурным пятнам на нашей школьной форме и некогда белом черепе Брюса.

– Что ж, я вижу, вам троим есть что рассказать. Но сначала мы должны вернуть королеве и этим бедолагам их прежний облик.

Он показывает на лягушек.

– Уэнсдей, будь любезна, окажи любезность…

– Кто, я? – у меня снова перехватывает горло. – Вряд ли у меня получится.

– Вздор! – бодро говорит дедушка. – Ты ведь только что сделала это со мной!

– Да, – говорю я. – Но это было другое.

– Почему же?

– Потому что это был ты, – говорю я. Как ещё мне объяснить? – Я знаю тебя, дедушка. Я могу представить твою внешность. – Я беспомощно указываю на других лягушек, – А с ними я не знакома.

Дедушка кивает.

– Верно подмечено. В конце концов, визуализация – это ключ к успешной трансмутации. И всё же я не понимаю, в чём трудность.

Ну-ну. Он не видит трудностей.

Это я к тому, как я могу представить себе…

Дедушка улыбается.

– В конце концов, у тебя есть Камень Видения.

Я смотрю на корону в руках Альфи. На ней алмаз размером с бейсбольный мяч, который переливается, как шар матового звёздного света.

Камень Видения.

– Динь-динь-динь! – услужливо подаёт голос Брюс. – У нас есть победитель.

Глаза дедушки лукаво сверкают.

– И, если я не ошибаюсь, – говорит он, – он к тебе неравнодушен.

Альфи улыбается от уха до уха.

– Вы правы, сэр. Он от неё без ума. – Он передаёт мне корону. – Давай, Уэнсдей.

Я смотрю на дедушку. Тот серьёзно кивает мне.

Я закрываю глаза и надеваю корону.

Ничего не происходит. Ни видений, ни прилива магии. И всё же…

Я что-то чувствую. Ощущение слабое, но оно есть – слабое ощущение, исходящее от Камня Видения, похожее на нежное тепло на моём лице. Этакое нетерпеливое ожидание. Как будто…

Как будто камень чего-то ждёт.

Я открываю глаза.

Все лягушки в комнате смотрят на меня. Одна за другой они начинают квакать, и вскоре зал наполняется жалобным хором лягушачьих голосов.

– Помоги мне вернуть им их прежний облик, – шепчу я.

Волны магии пронизывают меня. Камень Видения вспыхивает, как Сверхновая, заливая комнату чистым белым светом.

Альфи отшатывается, прикрывая глаза, но дедушка не отводит взгляд. Он смотрит прямо на меня. Я вижу на его лице тихую гордость, и моё сердце замирает в груди.

Лягушки постепенно умолкают и сидят, мигая от света. А потом один за другим над каждой лягушкой в воздухе появляются туманные светящиеся силуэты.

Сначала я не понимаю, что передо мной, но потом до меня доходит: Камень Видения показывает мне их истинный облик.

Я вижу Адалин в её белом комбинезоне. Она улыбается мне, и её золотые крылья мерцают, как матовое стекло. Я вижу солдат-фейри в блестящих серебряных доспехах, высоких и суровых. И я вижу королеву фейри, нестареющую, гордую и красивую.

Я ищу глазами Горгомота, но его здесь нет. Наверное, это хорошо. Пусть немного побудет лягушкой и почувствует, каково это – быть амфибией. Это могло бы даже пойти ему на пользу.

Я тянусь к магии, и она вливается в меня, струясь сквозь Камень Видения, как раскалённый добела огонь. Мерцающие фигуры светятся всё ярче и ярче. Теперь я вижу их всех. Их много, сотни, они как статуи в лунном свете, каждая деталь резкая и ясная.

Я всматриваюсь в их лица, изучаю их, запоминаю. А потом, когда последний образ фиксируется в моей памяти, как выгравированный лазером портрет, я выпускаю магию и шепчу:

– Трансмутируйся!

Магия вырывается из меня, сопровождаемая высокой чистой нотой, подобной перезвону хрустального колокольчика. Она проносится по залу, словно волна белого огня, и исчезает.

Несколько мгновений ничего не происходит.

А потом всё вокруг начинает меняться.

Глава 26

Всего лишь миг назад тронный зал был полон лягушек, а в следующий он уже полон фейри.

Большинство из них – воины, высокие суровые зимние фейри в сияющих серебряных доспехах. Но есть и другие, королевские придворные, летние и зимние фейри в пышных нарядах, способных посрамить Царство Дракона. Они стоят молчаливыми рядами и смотрят на меня так, будто только что стали свидетелями некоего чуда. И знаете что? Похоже, так оно и было. Я это к тому, что все они целы и невредимы, и ни у одного не видно ни малейшего признака превращения в скамеечку для ног.

Посреди безмолвной толпы, рядом со своим хрустальным троном стоит фея, ради которой мы проделали весь этот путь. Зимняя королева фейри.

Она высокая, спокойная и величественная. Её присутствие наполняет зал атмосферой абсолютной власти.

При одном только взгляде на неё мне хочется сделать реверанс. Но я сопротивляюсь этому желанию – ведь, как любит повторять дедушка, чародеи никому не кланяются. Вернее, только королевским особам и только по собственному желанию.