Корона Тафелона (СИ)

Чужой отряд, поговорив с Уваром, повернул вместе с ними на восток. Люди Увара подобрали двух самых спокойных коней с самой плавной походкой и привязали между ними что-то вроде носилок, на дне которых закрепили широкую и ровную доску. Доску добыли у оборотней, которые при виде людей Увара отводили глаза и были готовы отдать что угодно, лишь бы загладить свою вину. Юлди, напоенный сонными травами и обмазанный успокаивающими боль мазями, был уложен на эту доску. Спать он не спал, но был одурманен и почти не мучился. Или мучился меньше, чем когда его только притащили. Иргай клялся, что поведёт коней без толчков и монаху будет спокойно как младенцу в люльке. Врени только пожимала плечами. В отряде своих не бросали. Ни больных, ни раненых, ни женщин, ни даже младенцев. Так и ездили все вместе, словно дикари из степей. И чужой отряд был из таких же дикарей. Они даже не удивились. Действительно. Отбили монаха, как же его теперь оставить?...   А боль?...   что боль. Воин боли не боится.

* * *

— Не ругайся, Врени, — попросил монах на привале, когда цирюльница заново обмазывала его спину.

Цирюльница сплюнула.

— Герой, — процедила она. — Что, в самом деле бревно выворотил?

Юлди промолчал.

— Дурак, — не унималась Врени. — Далось тебе это бревно. Нашёл бы тебя Увар и без бревна. Эти сумасшедшие никого не бросают.

— Я не знал, что вы меня потеряли, — невнятно отозвался лежащий лицом вниз монах.

— Тогда зачем?! Зачем ты это сделал?!

Юлди снова не ответил.

— Болван. Силу решил показать. Перед оборотнями похвалялся. Допохвалялся? Понравилось?

Монах повернулся, пытаясь заглянуть Врени в глаза, и зашипел от боли.

— Я не мог позволить пастве… — начал было он, но црюльница шлёпнула святошу, чтобы не вертелся. — Когда призываешь Заступника… Он придал мне силы…

Врени скривилась. Эдак святоша нос вовсе до неба задерёт.

— Силы он тебе придал, — проворчала она, накладывая чистую тряпицу на смазанную спину. — А расхлёбывать твой подвиг кто будет?

— Он послал мне тебя, — твёрдо ответил Юлди и больше уже ничего не говорил, потому что Врени усадила его и принялась наматывать укрепляющую повязку вокруг пояса. Будь перед ней здоровый человек, он бы жестоко расплатился за «Заступник тебя послал», но что спросишь с больного?

Заступник её послал!

Высшую посвящённую!

* * *

Главного в чужом отряде звали Янак. Ещё его звали Атаман, и Врени не сразу поняла, что это вовсе не имя. Они шли из Дарилики на запад, наниматься оборонять крепости или нести ещё какую ни на есть ратную службу.

— Да уж не впервой, — отвечал Янак в первый вечер, когда они, уйдя из земель Корна, остановились на ночлег и ещё ждали волчьей погони.

У большого костра мест на всех не хватало, молодёжь жгла свои, поодаль, но старики обоих отрядов собрались здесь. Янак сидел на почётном месте и ему первому подносили чашу с травяным отваром. Не до вина сейчас. И так дозоры удвоили. Чужой отряд принимали как дорогих друзей: без их поддержки так легко бы с мохнатыми не разошлись бы. Одевались они как Харлан: в длинные куртки и вышитые рубахи под ними, просторные штаны, заправленные в сапоги из тиснёной кожи, на головах — разноцветные шапки. Рядом с тщедушным Уваром Янак смотрелся великаном. Был он высок ростом и широк в плечах, однако на оберста посматривал с явным уважением. Один на один здешнего магната завалить не каждый сможет.

— Да уж не впервой в крепостях-то стоять, — повторил Янак, разглаживая пышные усы. — Вот только недавно со службы погнали в Каневе. Знаешь Канев-то?

— Ещё бы не знать, — ухмыльнулся Увар, принимая из рук атамана чашу. — У самой степи стоит, последняя крепость. Помнится, хорошо там погуляли, пока нас воевода не нанял. Как бишь его… Сбыско.

— Он и нас нанимал, — кивнул Янак. — Если б не князь Рогнед из Громска…

Он махнул рукой.

— И Рогнеда знаю, — заинтересовался Увар, передавая чашу Харлану. — Канев-то разве не у него под рукой?

— Теперь — да, — отозвался Янак. — А недавно там молодой Вячко сидел. Сын Позвизда из Лараля.

— В Ларале не был, — покачал головой Увар, принимая из рук Фатея жареное мясо на хлебной лепёшке. Такое же угощение молодой Аким протягивал Янаку.

— Не ходи, — посоветовал атаман. — Степь далеко, вокруг глухие леса, не проехать. Пока дань соберёшь, пять потов сойдёт. К тому же нашего брата там не любят. Когда Позвизд помер, вече[54] Ларальское молодого Вячко княжить-то позвало, но оговорило, что зовут-де только с малым отрядом.

Он сплюнул в костёр.

— Как уж они договаривались — про то они знают, а только стоило Вячко за одни ворота, Рогнед в другие въехал. И сразу сказал, мол, этих чтоб духу не было. Мы с его людьми встречались пару раз, да не все с тех встреч живыми вернулись — что из нас, что из них. Так и пошло.

— В степь бы вернулись, — сказал Харлан, принимая из рук Мады плошку с кашей.

Янак покачал головой.

— Нехорошо сейчас в степи. Неспокойно. Проехать пока можно, но чтобы надолго встать…

— Тогда куда сейчас? — спросил Увар, доедая мясо.

— А вот с вами до Дарилики доедем, и обратно повернём. Там, на запад и южнее, говорят, князь Имриц подмогу ищет. Заедает его сосед.