Корона в огне. Пылающее сердце

Он сложил пальцы в кулаки и замахнулся на первого, кто оказался на пути. Им был Дерс. Боец Феникса криво усмехнулся и ловко избежал столкновения, поднырнув под руку нападавшего. Резко развернувшись, Дерс схватил гвардейца все за ту же руку, вывернул ее и заломил за спину. Солдат закричал и осел на колени, удерживаемый Дерсом. Еще мгновение и он уткнулся носом в грязный пол. Остальные тоже ринулись в бой. Всего в таверне было семь гвардейцев, вместе с Барноком. Я ахнуть не успела, как все они были повержены. В таверне сразу повисла тяжелая тишина. Оттого резкий визг из-за шторки показался настолько пронзительным, что волосы на затылке зашевелились. Шторка отодвинулась, и из кухни вышел еще один, который волочил за собой полуголую дочь хозяина.

— Эй, ребята, смотрите, кто спрятался! — воскликнул он и замер.

Его рука бесцеремонно сжимала грудь девушки, с которой сползли обрывки платья. Обнаженное тело было выставлено на всеобще обозрение. Мне стало жутко, ярость вернулась. Поскольку я стояла ближе всех, то и среагировала первой. Достала стрелу и даже не пытаясь справиться с болезненным гневом, натянула тетиву. Стрела в моих руках сверкнула и запылала синим огнем. Прежде чем я успела испугаться самой себя, стрела вонзилась в плечо гвардейца.

Девушка, которую он сдерживал, завизжала от страха и, закрыв голову руками, присела. Сила стрелы отбросила гвардейца к стене, где он и лишился сознания, ударившись головой. Я ошарашено застыла, глядя то на свои руки, то на лук. Неосознанно перевела глаза на Феникса, словно подсознательно ожидая от него ответов на все возможные вопросы. Лицо его выглядело обеспокоенным, брови чуть съехали к переносице, подбородок напрягся.

— Что это было? — спросил Гастин, на первый взгляд желавший сделать шаг ко мне, но потом предусмотрительно передумавший.

— Понятия не имею, — выдохнула я и отбросила лук, будто он способен был меня обжечь.

Когда первое оцепенение прошло, отряд Феникса слаженно рассредоточился по трактиру. Кто-то открыл подпол, кто-то стаскивал туда тела гвардейцев, кто-то помогал расставлять упавшую мебель. Хозяин, не скрывая своего приподнявшегося настроения, засуетился на кухне, его жена увела девушку наверх. Уже через полчаса она принесла нам горячий ужин, а дочь, которая успела привести себя в порядок, разливала ароматный чай. От вина вся команда Феникса отказалась.

Я села за отдельный стол, предпочитая избежать соседства. После случившегося, мужчины смотрели на меня без страха, но с долей подозрительного опасения. Они не обсуждали сияющую стрелу и ее мощь, просто залатали рану гвардейца и тоже сгрудили его в погреб.

Мне же было не по себе. Меня и так беспокоили синие вспышки в глазах, теперь еще и это. Откуда во мне эта сила? Аутон говорил, что синее пламя принадлежит неротам, но я — то тут причём? Изменения нервировали и даже пугали, но самым неприятным было то, что мне даже разделить свои страхи было не с кем. И снова, не задумываясь, бросила взгляд на Феникса и встретилась с его серьёзными глазами. Он смотрел так, будто понимал, что творилось в моей голове, будто хотел поддержать, будто мог всё объяснить. Я тряхнула головой, напоминая себе, что часто вижу лишь то, что хочу, а не то, что есть на самом деле. К чему иллюзии? Я совсем одна. Для усиления эффекта, вспомнила о Лусте, которого пыталась забыть всю дорогу.

Почему человек устроен так сложно? Почему наше сердце, наши чувства не всегда бывают однозначными? Почему нельзя дать себе установку, чтобы ненавидеть человека бесповоротно, не задумываясь, не разыскивая полутонов? Почему памяти больше угодно возрождать хорошие моменты, чем плохие? Почему собственное тело становится врагом, реагируя на близость человека, которого всей душой пытаешься отвергнуть?

Решив для себя, что на этот раз уж точно буду разбираться сама, я попробовала отстраниться на время от мыслей о синем пламени, чтобы хоть немного привести свои чувства в порядок и потом, уже с холодной головой, обдумать изменения собственного я.

— Я так рад, что вы вернулись, — сказал Варот, ломая хлеб и раздавая куски мужчинам. — Мы и без того напуганы неротами, а тут еще эти…

— Хорошо, я понял, — кивнул Феникс. — Что с постами, тебе известно?

— Насколько я знаю, берег стерегут лишь те, у кого совесть осталась. Горстка отчаянных, которые сами себе назначают вахту. Они не появляются у меня, избегают встреч с Барноком.

— Это гвардейцы короля? — почему-то спросил Феникс.

Странный вопрос, а разве не все, кто носит форму, являются гвардейцами короля? Хозяин таверны бросил робкий взгляд на меня, потом на Наркола, который едва заметно кивнул.

— Нет, это те, которых набрали из народа не ранее чем пару лет назад.

— Кто их возглавляет? — вопрос от Гастина.

— Некий Тильом Ирмин, молодой совсем, но очень напористый и за словом в карман не лезет, — ответил старик.