Корона за холодное серебро

– В наших водах косяки рыбы гарпии заплывают дальше и глубже, чем любые другие твари. – Джун Хван наклонился, открыл тайник в центре столешницы и достал крошечный розовый сосуд. – По слухам, добираются аж до Затонувшего королевства. Тому, кто выпьет эссенцию их сущности, даруется лучшее понимание и друга, и врага, и самых разных живых существ. Нет обмана в царстве гарпий – мы сможем поделиться друг с другом всем и будем знать, что наш обмен равноценен.

Портолес взяла миниатюрный кувшин и ногтем большого пальца откинула крышку на петлях. Масло внутри поблескивало такой же мглой, как Врата в Диадеме, куда анафемы должны были бросать все демонские включения, которые папские цирюльники удаляли из их испорченных тел перед первым допуском в Норы. Жидкость пахла водорослями, выброшенными на голые скалы; глоток освежил зарубцевавшийся язык Портолес, заостряя подпиленные зубы…

– Но вспомню ли я хоть что-нибудь после? – Сестра улыбнулась, выливая гарпийный токсин за перила балкона, в далекое море. Было до боли приятно отказаться от искушения. – Я знаю о вашем демонском молоке, король Джун Хван, и вежливо отказываюсь от угощения.

Джун Хван зашипел сквозь зубы. Вылитое зелье стоило целого состояния, даже для высокородного господина с островов это выглядело вопиющим расточительством.

– Я надеялся, что для человека вашего происхождения у вас более просвещенные взгляды.

– Надежда обманчива. – Портолес вытряхнула последние капли, прежде чем аккуратно вернула керамический сосуд на столик. – Вера – вот на что можно опираться, когда надежда себя не оправдывает.

– Война близится, сестра, но не та, которой ожидаете вы, – сказал Джун Хван, улыбаясь, на вкус Портолес, чуть более дико, чем следовало. – Ваше цепное начальство трудится, как пустынные осы, хотя и держит свои планы в тайне от дикорожденных, которых обратили в свою веру, искалечив при этом. И в тайне от королевы, если уж на то пошло. Вы могли бы многое узнать, если бы не заткнули уши божественной грязью.

– Божественная грязь, вот как? – переспросила сестра, уже коря себя за решение вылить дурман, – она всегда сильнее жалела об упущенных соблазнах, чем о тех, которым поддалась. Но нельзя было раскрыть оружие, доверенное ей королевой Индсорит, даже ради заманчивого вкуса черной морской воды, омывавшей Затонувшее королевство. – Грязь – тоже верное средство. Я доверяю почве под ногами, даже когда она зыбкая, а не прыгаю через ваш парапет, надеясь, что морской воздух мне понравится больше.

– Доброго дня, сестра Портолес, – пожелал король Джун Хван, и в дверях возникли двое слуг, как деревянные куклы на каскадских часах с кукушкой. – Проследите, чтобы нашу гостью и ее… гм… пленника проводили на корабль. Они спешат отбыть по своим делам.

– Еще раз благодарю. – И Портолес двинулась к выходу.

– Мое почтение императрице Рюки, – бросил ей в спину Джун Хван, и Портолес подумала, не поплыть ли прямо в столицу, – с ее бумагами она и впрямь смогла бы добиться аудиенции. Но это не принесло бы ей никакой пользы и выдало бы участие королевы еще нагляднее, чем Портолес уже допустила.

Ну и ладно, зато она наконец-то попробовала калди. Конечно, это грех, но отнюдь не самый серьезный из совершенных ею.

Глава 7

Планированием и осуществлением государственного переворота не занимаются под давлением, но София считала, что, учитывая жесткие временны́е рамки, проделала впечатляющую работу. К тому же ей удалось провести много времени с Сингх и хорошенько познакомиться с ее детьми. После воссоединения она была почти рада неделю проехать в противоположном, зараза, направлении, чтобы начать революцию в Тхантифаксе – намеченном доминионе, расположенном даже дальше по Юго-Западному Лучу, чем Зигнема. Почти.

Теперь, однако, настало время покинуть город, оставив грязную работу революционерам «Тусклого криса». Она даже излишне задержалась, если быть точной.

Снаружи, на узких улочках Тхантифакса, уже полным ходом шел бой, и плетеные стены храма задрожали, когда в городе прогремел очередной взрыв. Внутри София еще раз крепко затянулась знакомой трубкой из вереска, который Сингх нашла для нее, – ветку, похожую на маленькую кочергу, она старательно покрыла насечками и бороздками и проморила, чтобы выглядела как обломок кремнеземского инеистого коралла. Это было четверть века назад, а в последние годы трубка, видимо, пылилась у Сингх на подставке.

Больно было узнать, что Марото заложил подаренную Софией трубку, на изготовление которой было потрачено столько часов, но, по крайней мере, ему хоть хватило совести продать ее не абы кому, а другому Негодяю. Выбив чашечку о бедро, чтобы не поджечь кисет, София убрала трубку и забросила на плечо сумку. Мордолиз взвыл и зацарапался на пустом алтаре в задней части храма, досадуя, что ему позволили только попробовать на вкус отчаяние спрятанных сирот, которых София и Сингх привели сюда аккурат перед тем, как восстание развернулось в полную силу.

– Я хочу остаться и помочь, – сообщила Сингх, затягивая нагрудник. – Догадываюсь, что у тебя другие планы, так что можем встретиться в…