Корона за холодное серебро

– В империи – может быть, – сказала Бань, почесывая под платком, который повязала вокруг головы. – Но уж точно не на Юго-Западном Луче. Последний год Зигнема неприкрыто воюет с двумя соседними доминионами, так что, если желаешь войти в порт и поторговать, надо запастись терпением.

– Два дня ушло в прошлый раз, – добавил один из просоленных крепышей на веслах. – Таможенники встретили нас на причале, пришлось их прямо там подмазывать. А потом тащиться за ними в контору и там подкупать других. Потом еще отстегнули, чтобы нам позволили вывести шлюпку из портового загона, – ее туда отправили, пока мы были в таможне. Потом отвезли чиновников на корабль для инспекции трюмов и всего прочего – да, вы угадали, еще взятки. Потом везли их обратно на берег – еще кучка денег, – и что же? Все равно сидели еще полтора дня, пока они не опустили цепь. И все, чтобы словить пару мелких рыбешек. Как будто мало у нас было проблем с тех пор, как Линкенштерн перешел к непорочным.

– Рыбешек, как же! – София взглянула на оставленный «Клюв журавля».

Такое имя должно хорошо смотреться в причальной декларации рядом с обозначением «рыболовное судно», но всякий, кто видел корабль, понимал, что он построен для двух целей: быстрого боя и быстрого бегства, если бой не заладится.

– Макрель обыкновенная, квадратная, – подтвердила Бань, постучав себя по кончику носа.

– Значит, в Ранипутрийских доминионах есть рыбу – грех, а продавать ее чужеземцам – не грех? – спросил Гын Джу с презрительным превосходством человека, никогда не покидавшего родины. – Лицемеры.

Двое ближайших гребцов хохотнули, что страж добродетели явно принял за одобрение. София решила поправить его сразу, чтобы парень не становился мишенью для насмешек.

– Квадратная макрель – это редкая порода рыб, Гын Джу; такую видишь в воде, только когда таможенная лодка приближается к кораблю, экипаж которого не хочет быть пойманным с поличным. Наверняка опасный промысел в нынешние времена, когда над Линкенштерном установлен надзор непорочных.

– То есть? – Гын Джу посмотрел на Софию так, будто это она здесь тупица, а гребцы опять расхохотались.

– Что бы Канг Хо ни возил отсюда, из Зигнемы, – а насколько я его знаю, это может быть что угодно, – такой груз не показывают блюстителям закона ни дома, ни здесь, – пояснила София, и, когда Гын Джу снова не понял, Бань фыркнула и хлопнула его по спине.

– Госпожа Клелл чересчур вежливо выражается, – произнесла она. – Контрабанда, парень, контрабанда.

– Абсурд! – заявил Гын Джу тоном, судя по которому его уверенность в окружающем мире пошатнулась. – Король Джун Хван никогда бы не позволил своему мужу заниматься такими делами.

– Не будь столь наивным, – сказала Бань, заговорщически приобнимая его за плечи. – Мы все сейчас пираты с кровью на руках, разве нет? Я видела, как ты крошил тех подлых морских собак, а одинокому налетчику никогда не помешает пара-тройка крепких парней. Не хочешь вступить в команду Злой Бань?

София и гребцы еще пуще развеселились, когда Гын Джу попытался отодвинуться от Бань на узком носу шлюпки. Если эта девица ухитрилась так устроиться, что ей дали отпуск из армии непорочных, то когда-нибудь она определенно может стать настоящим капитаном, и притом хорошим. Она держалась дружелюбно почти со всеми, но это дружелюбие скрывало под собой потребность одолеть любого, кто осмелится поиграть с ней в гляделки… Именно такие штуки могут превратить юную и талантливую задиру в юный и талантливый труп. Но если уж София пережила свои бурные двадцатые, то, может, и у Бань получится.

– О, наконец-то! – сказала Бань, когда они ткнулись в край пристани с милю длиной – один из многих причалов, протянувшихся в бухту Зигнемы, словно щупальца демон-каракатицы, стремящиеся к глубокой воде. – Живо-живо, вон те ребята, которые идут сюда по пристани, – таможенники, а я хочу, чтобы наши друзья уже гребли к «Клюву журавля» до того, как длиннорукие явятся нас трясти. Я договорилась с боцманом о сигнале, по которому нас заберут, когда будем готовы.

София вылезла первой и привязала шлюпку к канатной тумбе. Гын Джу ловко последовал за ней, а Бань передала им вещи. Мордолиз позволил матросу перенести его через борт и на пристань. Монстр лизнул парню руку и гавкнул новому приятелю что-то добродушное. София задумалась, какие зверства мог этот дружелюбный матрос совершить в прошлом, чтобы заслужить одобрение Мордолиза… или, может быть, он просто делился с псом объедками соленой рыбы. С демонами никогда не разберешь.

Таможенники спешили по причалу, но им оставалось преодолеть еще много мостков. Однако Бань, передавая последний мешок Гын Джу, вдруг выпучила глаза:

– Демонам на смех – он тот, кто я думаю?

– Ты о ком? – София приставила руку козырьком, чтобы отсечь ранипутрийское солнце, и сощурилась на таможенников.

Отсюда фигуры можно было принять за кого угодно, и София сомневалась, что их розовые сари – нечто иное, нежели установленная форма одежды… За ее спиной плеснули весла, и она опустила руку.