Корона желаний

Оставив его в тени, я убежала в купальню. А там уперлась руками в края таза с водой и, уставившись на свое отражение, впилась зубами в щеки, будто свирепое выражение лица могло как-то помочь в этой странной битве, что разыгралась внутри. Я и надеяться не смела на встречу с кем-то, кто будет без конца спорить со мной и уважать меня, видеть все мои худшие качества и проявлять лучшие. И все же мы встретились – в самом неожиданном и неподходящем для людей месте. Разве хотя бы это не стоит того, чтобы бороться? Смогу ли я жить с осознанием, что бросила его в тени… ждать?

«Не смогу». В ином ответе я и не нуждалась.

Я плеснула водой в лицо и пригладила волосы. Сердце колотилось о ребра, сжимаясь от нетерпения и настороженности. Почему я не прислушивалась к болтовне гаремных жен? Почему в такие минуты добровольно глохла и предпочитала прятаться за волосами? Раны и кровь? Да пожалуйста. Но близость? Раскрыться перед кем-то? Ничто не пугало меня больше.

Ночь за окнами уже отступала. В небе все слабее переливались звезды тусклыми самоцветами. Я на миг задержалась, наслаждаясь вспыхнувшим в груди робким счастьем, и вернулась в комнату.

Но Викрама уже не было у двери, где я его оставила. И кровать казалась нетронутой. Нахмурившись, я оглядела кресла в углу, небольшую гостиную… Пусто. Я шагнула ближе к двери, и по спине скользнул холодок. На полу блестело что-то мокрое, темное.

Кровавое послание, выведенное дрожащей рукой:

Из сих страстей

я мог бы приготовить ужин.

А ты?

Второе испытание началось.

32 Пресытившись снегом Викрам

Мир исчез не в бездне, а за опущенными веками – стоило только моргнуть.

В какой-то миг тело Гаури превратилось в его объятиях в огненный столп. А затем она скрылась в купальне, и Викрам прислонился к двери, переводя дыхание. Блуждающий взгляд невольно устремился к небу за окном, где тонкие облака несли на спинах алое пламя рассвета. От этого зрелища Викрам словно встряхнулся. «Новый день», – промелькнуло в голове, он моргнул и мгновение спустя очутился в пустом заснеженном зале, рухнув коленями на замерзшую грязь. По коже пробежали мурашки. Викрам снова моргнул. Воздух застрял в горле, мешая дышать, а разум лихорадочно пытался собрать разрозненные обрывки в общую картину: губы Гаури на его шее, осколок неба, озаренный первыми лучами. Снег перед глазами. Ледяной огонь, выжигающий на сердце новую истину:

Второе испытание началось.

Стремительно и жестоко.

Грудь словно тисками сдавило. Викрам постоял немного, старательно заглушая ярость. Если он хотел вернуться к Гаури – а он хотел, – нужно было сосредоточиться. Он с трудом встал, обдумывая слова Куберы.

«…борьба со страхом…

…это как не иметь языка, чтобы вкусить победу. Как желудок, полный снега…»

Над головою вместо неба мерцала тонкая сеть паутины. Шелковые нити, усыпанные ледяными каплями дождя, точно бриллиантами, сплетались воедино. Викрам бы даже восхитился красотой, если б не холод, пробирающий до самых корней зубов. Отблески этих небесных капель острыми лезвиями били по глазам, а в горло забивался ржавый и сухой воздух. Как кровь и пыль.

Шаг вперед – и лед под ногами треснул. Викрам задрожал. Мысль о том, что Гаури сняла с него шервани, согрела бы, кабы не мороз, вцепившийся в обнаженную кожу.

Ступни без сандалий тоже мерзли. Холод обжигал. Еще один шаг – и по миру прокатился звук, похожий на стук камней друг о друга. Викрам поднял взгляд: прямо над ним вращалось нечто, заключенное в стекло. Нечто большое, высотой и шириной с человека, словно завернутого в кокон. Викрам выругался. Оружия у него по-прежнему не было. Как одолеть страх, если нечем сражаться?

Кокон развернулся, раскололся посередине и раскрылся с чавкающим звуком. И пред Викрамом во всем своем великолепии предстал его отец, император Пуруравас.

Пуру улыбался, лицо его лучилось радостными морщинками. Викрам отступил подальше от иллюзии.

– Сынок, ты справился блестяще. Только скажи, что таково твое желание, и трон твой.

Отец протянул руки, и на его ладонях выстроился совет Уджиджайна в миниатюре, выжидающе уставившись на Викрама.

Он открыл рот, но из горла не вырвалось ни единого звука. Викрам онемел. Он вцепился в шею, пытаясь закричать. Сказать хоть что-нибудь. Но только воздух свистел меж зубов.

– Что такое? – склонил голову отец. – Язык – твое величайшее оружие, Принц-лис. Ты выстроил свою жизнь умными речами. Так чего ж не заявишь права на трон?

Викрам пораженно вскинулся. Вот он какой, оказывается, его самый большой страх…

Лишиться голоса. Лишиться силы.

Лицо Пуру исчезло, сменившись забрызганной кровью мордой пантеры. Блестящие глаза зверя, полные насмешки, устремились на Викрама.

– Что ж, – промолвила пантера голосом императора. – Ты всегда был слабаком. А теперь еще и говорить не можешь, так что…

И она ринулась вперед, разбивая стеклянную клетку.

Викрам побежал.