Коронованная звездами

Теперь я поняла, почему городские укрепления сделаны из дерева. Так их легко убрать. И я вижу перед собой весь город, вплоть до внутреннего кольца, за которым находится дворец. Частоколы превратились в крылья, стали распростертыми объятиями, принимающими народ. Толпа расстилается передо мной, словно море. Люди стоят, тесно прижавшись друг к другу, – во всех кольцах яблоку негде упасть! И не знай я, как обстоят дела, то решила бы, что все жители Лиаскай пришли посмотреть церемонию. Пришли посмотреть на меня. Сколько людей! Сколько живых тел, сколько многолетнего опыта, разума, силы и жизни! Сколько энергии в их сердцах и душах – и мне кажется, будто я стою перед невероятно большим, древним и могучим существом.

И мне хочется преклонить колени перед каждым из них.

Вики нервно вздрагивает, будто огромная толпа пугает ее, и я успокаивающе сжимаю руку сестры. Эти люди любят и почитают нас. А если нет, то бояться все равно нечего: между нами и народом целая сотня наших сильных, талантливых, прекрасных воинов, каждый из которых готов жить ради меня и умереть за меня.

Будто ласкающей рукой скольжу взглядом по тысячам лиц. Лиаскай дарит мне отголосок эмоций людей, позволяет почувствовать то, что чувствуют они. Это, конечно, скорбь. Я сама ощущаю эту скорбь, хотя Лиаскай и притупляет ее, окутывая своей тонкой, мягкой паутиной – словно прохладный шелк на горящей ссадине. Но гораздо сильнее я чувствую волнение людей. Их любопытство, их эйфорию. Прямо сейчас все увидят, как моя сестра коронует меня звездами. И народ возликует, возрадуется, из глаз людей потекут слезы счастья. Я чувствую их любовь…

Тут я встречаюсь взглядом с каким-то человеком, но тот отворачивается от меня. Недоуменно моргаю.

Они хотят меня видеть.

Я хочу их видеть.

Но почему этот человек не хочет?..

Снова вглядываюсь в толпу, ища того человека, однако он уже затерялся среди людей.

Мы с сестрой садимся в бархатные кресла – отсюда видно все-все! Король произносит речь, чествуя Лиаскай, но я его не слушаю: он говорит не от сердца, слова заучил заранее. Немного заскучав, я сосредотачиваюсь на красоте вокруг. Черная ночная кошка парит в лазурных небесах. Яркие цветочные гирлянды. Белые облака отражаются в глазах сестры. Во лбу странное ощущение, мягкое, прохладное, чарующее жжение, которое заставляет поверить, что я еще раз надену тиару Стелларис. И снова обращаю свой взор на этих людей. Мой народ. Как сияют их лица…

Уже в другом месте опять вижу того человека, который отвел взгляд! «Кто же ты?» – мысленно вопрошаю я, чувствуя слабый укол в сердце. Но Лиаскай тут же смягчает боль своей гармонией, успокаивает. Ощущения, как когда мама дует на крошечную рану. Покачав головой, я прислушиваюсь к себе, пытаюсь снова ощутить эту несильную боль. Просто любопытно, получится ли? Лиаскай действует решительнее, прячет боль, обволакивает своей уплотнившейся сетью, окружает утешением и умиротворением. Но боль – это не плохо! Есть в ней что-то прекрасное, что-то великое, что-то такое, от чего дыхание замирает в груди. Я хочу ощутить ее снова, показать ее своей подруге. Я полюбила эту боль, полюбила то, что скрывается за этой болью, полюбила так глубоко… Лиаскай должна это увидеть. И тоже полюбить!

«Не бойся, – про себя шепчу ей. – Не бойся, больно не будет. Больше никакой боли. Доверься же мне».

Сдавшись, Лиаскай показывает мне то, что так желала скрыть.

Чье-то разбитое лицо, а кругом тьма, совсем не похожая на бархатное спокойствие ночи. Ни небес, ни звезд! На губах привкус свежей крови. Касаюсь лица Лиама, и сердце разбивается на тысячи осколков, а он, отчаянно дрожа, шепчет мне какую-то бессмыслицу:

– Я верю в тебя. Она услышит тебя, Майлин.

Майлин.

– Когда тебя укутает ночная мгла, позови ее по имени.

Майлин! Это мое имя!

И в этот миг красота вокруг меня разбивается вдребезги, будто небеса, сделанные из стекла.

Я не Королева. Эта сила – она не моя! Она сожжет меня, как сожгла Вики. Вики, которая сидит рядом со мной, спокойная и опустошенная, в ее глазах отражаются белые облака… Она почти угасла!

«Она услышит тебя, Майлин».

Лиам ошибся. Все ложь и обман! И это чувство дружбы, любви – все иллюзия.

«Я верю в тебя».

Лихорадочно окидываю толпу взглядом. Где ты? Где же ты, Лиам? Что мне делать? Дрянь! Я. Ничего. Не могу. Сделать.

«Она услышит тебя, клянусь, она услышит».

Но в толпе вижу лишь восторженных людей, и в их глазах не могу прочесть ничего, кроме преклонения перед Королевой, которой я не являюсь.

И только сверкающий в прорезях маски взгляд одного из королевских воинов какой-то… другой. Напряженный. Настойчивый.

Да что я себя морочу? Я даже лица этого воина не вижу.

– Я верю в тебя.

Что я сделала бы, будь я способна к действию?

Глава 47