Коронованный наемник (СИ)

Йолаф встряхнул головой. Сармагат, похоже, был прав, хмель ударил ему в голову быстрее, чем он к тому привык. Именно сейчас, когда нужно было собрать в кулак всю отпущенную природой осторожность, задиристые фразы сами лезли на язык. Как не вовремя… И вдруг последняя мысль тревожным гонгом отозвалась где-то внутри. Не вовремя… Сармагат пренебрежительно звякнул когтем о кувшин с крепким орочьим пойлом, заранее зная, что разозленный рыцарь выберет именно его, словно желая после унизительного избиения поставить себя на равных со своим мучителем. Он знал, что часто голодающий человек быстро захмелеет от ядреной выпивки. И вот тут наступит отличный момент для расспросов… Эру, он снова попался… Его снова, как загнанного зверя, пустили прямо к капкану по заранее намеченной тропе. Ну что ж…

- Вы, похоже, путаете меня с сестрой, Сармагат, – запальчиво процедил он, – я никогда вас не боялся. И уж точно не хмелею с одного кубка. Я, шутя, пятерых укладывал под стол, когда мне не было и двадцати.

Извольте, «друг мой». Вам угоден был пьяный солдафон, не следящий за языком и почувствовавший себя хозяином положения. Начинайте, я жду…

Сармагат же усмехнулся, и вертикальная черточка меж бровей вдруг разгладилась: похоже, он услышал, что хотел.

- Тем лучше, Йолаф. А теперь садитесь поудобней, налейте себе еще и послушайте одну историю. Она весьма занимательна, – орк наполнил себе другой кубок и задумчиво погладил пальцами грубую резьбу на краях.

- Однажды некий строптивый рыцарь попал в затруднительное положение. Покинув родной гарнизон с целой армией прекрасно обученных и дисциплинированных воинов, он освободился от власти не слишком дельного правителя, но угодил в другую кабалу. Лучше всего прочего в своей жизни умея воевать, он был лишен этой возможности. Ибо, подними он оружие и прими сторону одного из противников, сошедшихся перед ним на арене, он поставил бы под удар свое отечество – что поистине ужасно, и своих близких – что не менее прискорбно. Однако вскоре рыцарь начал нарушать данный своему поработителю обет. Отчего он это делал? Как вы думаете, Йолаф? Он был глуп? Поверьте, вовсе нет. Он был бессердечен? И здесь вы ошибетесь, его сердце было молодо, горячо и полно преданности. Так что же, может статься, он не любил свою родину? Свою сестру? Свою невесту? Нет и нет… Вы удивлены, не правда ли? Так представьте, как удивлен был его враг, навязавший ему этот обет. И враг этот принялся раздумывать, что за блажь владеет рыцарем? И вскоре враг заметил любопытную закономерность…

Сармагат встал и откинул за спину косматую копну волос. Отсалютовал замершему в кресле Йолафу кубком, отхлебнул и неторопливо зашагал по комнате перед пылающим очагом.

- Впервые рыцарь и его войско вмешались в бой у некоего Скального форта. Но оставим это. На форт напали страшные существа, о злобности и свирепости которых рыцарь знал не понаслышке и конечно, хотел защитить земляков. Это не в счет, поскольку может быть приравнено к нападению хищных зверей. Но следующий раз – совсем иное дело. Рыцарь вступил в схватку один, стремясь защитить того, кого его враг приговорил к смерти. Это был акт открытого неповиновения. Но рыцарь пошел на него решительно и отважно. Почему? Да потому что его враг не должен был об этом узнать, ведь в том бою все его сторонники были перебиты. А сам рыцарь не имел никаких возможностей узнать об опасности, что грозила тому, кому на помощь он так опрометчиво пришел. Внимание, первый вопрос. Откуда рыцарь узнал об этом? Но его враг снова смолчал… За рыцаря похлопотал весьма дорогой ему человек…

После сей истории некоторое время рыцарь послушно скрывался от глаз соплеменников, но потом начались атаки на некие фортеции, числом всего пять. И тут рыцарь снова повел себя загадочно. Во всех пяти фортах были его земляки. Но, хотя атакованы были все пять, рыцарь вмешался только единожды. Что же, этот единственный форт подвергся самой мощной атаке? Или в других сидели какие-то менее существенные из его соотечественников? Нет…

Сармагат остановился перед креслом Йолафа и назидательно поднял когтистый палец: