Короны вируса

Я стал уже привыкать к появлению «космонавтов» в моей палате. Кто-то полуфантасмагорический давал мне таблетки, что-то спрашивал о состоянии. Что я мог сказать… Я сам находился в состоянии невесомости. Не чувствовал гравитации. Иногда свет лампы, словно яркая звезда, ослеплял меня так, что хотелось провалиться в темноту. И я прятался там, в подсознании, ориентируясь по звездам, блуждая тропинками воспоминаний.

Почему-то меня отнесло в юность – в то время, когда я, участвуя во всех постановках школьного театра, стал местной звездой. Наш спектакль выиграл городской конкурс каких-то там талантов, нам доверили огромную сцену в центральном парке, и мы дали настоящий спектакль для зрителей. Больше половины аудитории составляли наши одноклассники и учителя, но собралось много простых зевак: был воскресный день, люди пришли отдохнуть. Это был настоящий успех с букетами цветов, приятными словами и грамотами. Учителя пророчили мне большое артистическое будущее, я и сам начинал в это верить. Я заявил, что поеду поступать в Москву. Родители, видя мою тягу, не стали отговаривать, но настаивали на вузе попроще и поближе к дому.

Я подал документы сразу в три московских вуза и… не поступил.

«Вы безусловно небесталанный человек, но нужно больше и лучше готовиться. Давайте-ка еще позанимайтесь и приходите на следующий год».

И так три раза подряд. Это был самый страшный облом. С каждым разом я терял… не уверенность в своих силах, не веру в свой талант, нет. Я терял веру в то, что он вообще был. Такое большое разочарование не оставило во мне ни дерзости, ни смелости, ни воли к победе. На следующий год «как нормальный человек» – слова родителей! – я поступил в технический вуз своего города. Поиграл еще в местной команде КВН, поучаствовал в «капустниках». На этом моя актерская карьера и закончилась.

5

– Господа, мы всех вас позвали на презентацию нашей новой программы. В создание этого шоу вложено много сил и средств. На сегодняшний день могу с уверенностью сказать: это самая лучшая и дорогая сольная программа в России. Но, конечно, всех нас объединяет талант и харизма нашей звезды. Андрей, ты готов отвечать? Хорошо. Прошу, не все сразу. Поднимайте руки. Вот вы, пожалуйста. Музыкальный обозреватель «МК», если не ошибаюсь?

– Да. Добрый день. Андрей! Страна по праву считает Вас поп-идолом целого поколения. Вы на протяжении уже очень длительного времени продолжаете держать марку и радовать своих поклонников хорошими песнями. Как Вам это удается? Быть может, расскажете, как начинали? Спасибо.

– Просто я люблю своего слушателя и искренне верю в то, что делаю. Именно в этом я черпаю силы для написания своих песен.

Начинал я, как и многие, с музыкальной школы. Я всегда с большим трепетом вспоминаю своих педагогов. Сколько себя помню, я всегда пел. Я не был приличным учеником и бросил обучение, но любовь к музыке никуда от меня не делась. В двенадцать у меня появилась гитара. Мальчишки во дворе показали три блатных аккорда, и я открыл для себя, что под них можно спеть добрую половину известных мне песен. Примечательным мне представляется один эпизод. Где-то в этом возрасте родители отправили меня в летний лагерь. Мне там все очень нравилось, но с одним доставучим типом как-то сразу не заладилось. Он был чуть старше и крупнее; возможно, видел во мне скрытую угрозу своему авторитету. Он начал целенаправленно меня задирать, а так как драться я толком не умел, это становилось проблемой.

Вечерами, после ужина, больше трехсот детей и подростков собирали вместе. На огромной сцене после обязательной части с самодеятельностью показывали долгожданное кино – ради него все и сидели. Наш отряд, как и все остальные, готовил выступление для всего лагеря. Во время отбора номеров я категорически отказался от штатного баяниста. «Моя песня должна звучать только под гитару!» – заявил я и, взяв свой священный инструмент, сыграл первые аккорды.

– А может, попробовать вот так? – наш добродушный музыкальный работник отложил баян и, взяв гитару, воспроизвел не тремя пальцами, а где-то посередине грифа, с баррэ, аккорд ля-минор, а затем и всю мою нехитрую гармонию. Никогда еще я не слышал ничего подобного живьем. Это была магия, чудо! Я поверил ему, как Спасителю. Подправленные аккорды и новые смысловые акценты довершили перерождение моей песни. Номер был готов.

И вот вечером, когда меня объявили, я появился на сцене перед галдящим и жужжащим залом. Было очень страшно. Думаю, если бы не наш аккомпаниатор, то не смог бы начать петь. Зазвучала гитара, и мой чистый, сильный голос зазвенел в высоком регистре – до ломки еще оставалось года полтора.

– Ребята, надо верить в чудеса.

Когда-нибудь весенним утром ранним…

Мягкие переборы гитары словно вдохнули в меня силы, и я попробовал по-своему рассказать эту трогательную историю.

Ко второму куплету зал затих. Они слушали! Я стал хозяином такой тяжелой, звенящей тишины. Еще на репетиции я настоял на том, чтобы переставить куплеты местами.

– С друзьями легче море переплыть

И есть морскую соль, что нам досталась…