Короткая память

Потом был диплом, потом ординатура. И первая самостоятельная операция. Рука не дрогнула, отлично ее провела. Хоть и операция была пустяковая – аппендицит вырезать. Потом еще и еще… И уже не было скептических улыбок на лицах коллег, нормальные были лица. А дальше – больше. Уверенность приходит с опытом. Первую сложную операцию на сердце самостоятельно провела – опять всех удивила умением, точностью, выдержкой. Потом услышала комплимент от коллеги – ты у нас так скоро станешь звездой, Ольга! Молодец…

Ну, звездой не звездой, а дальше двигаться надо. Работать, работать, работать…

И работала. Так работала, что на личную жизнь времени уже не оставалось. Так, было что-то от случая к случаю… Даже и вспомнить нечего.

С Павлом она познакомилась, когда колесо у машины на дороге спустило. Он помог его поменять. Пока менял, она на нем и зависла… Смотрела, как он суетится, и будто унеслась куда-то, плавала в невесомости. Он что-то спросил, а она не слышит… Стоит улыбается, как идиотка. Только в голове одна мысль бьется – это ведь он… Он…

– Что вы спросили? Я не поняла…

– Я спросил – как вас зовут…

– Ольга. А вас?

– Павел… Может, мы обменяемся телефонами, Ольга?

– Да… Да, конечно…

С тех пор и началась их любовь. Их встречи. Каждый раз – праздник. И каждый раз – вспышка счастья. А между встречами – ожидание, мучительная необходимость друг в друге. И страсть, и романтика, и «Свеча горела на столе, свеча горела», и «Падали два башмачка со стуком на пол». Так продолжалось два года…

А потом он объявил – все, не могу больше так. Без тебя не могу. Нам надо быть вместе, Оль…

Она и сама понимала, что они будут вместе. По-другому просто жить невозможно. И понимала, что они вместе несут боль его семье. Тем более у него там ребенок… А она, выходит, злая разлучница. Оставалось надеяться, что время залечит чужие раны. Ведь не они первые, не они последние, кто идет по такому пути к своему счастью? Никогда не знаешь, по ком в следующую секунду колокол прозвенит…

Часть II

– …Неужели и впрямь семь лет прошло? Оль, ты не шутишь?

Павел повернул голову, посмотрел на Ольгу удивленно. Она улыбнулась, кивнула:

– Да, Паш… Уже семь лет, как мы с тобой вместе.

– С того самого дня? Когда я тебе колесо на машине менял?

– Нет. С того самого дня, как ты… Когда ты решил…

– А, я понял. Когда я решил, что мы будем жить вместе. Когда сделал решительный шаг. А я почему-то подумал, что ты отсчет ведешь с того дня, когда мы первый раз встретились… Помнишь этот судьбоносный день, Оль? Странно, почему мы раньше его не отмечали?

– Ну, мы ж с тобой люди крайне занятые… Я бы и сегодня не вспомнила, если бы мне сон не приснился… Странный такой сон, Паш… Будто ты снова на моей машине колесо меняешь. Я там, во сне, стою и думаю – перемена жизни меня ждет… Снова то самое колесо… Потом весь день об этом думала – что за сон такой? Потом решила у тебя спросить… А заодно и отметить это прекрасное событие! Давай за нас выпьем, Паш…

– Давай!

Павел глотнул шампанского, устроился удобно в шезлонге, закрыл глаза. Потом произнес тихо:

– Как хорошо у нас тут, Оль… И хорошо, что мы этот дом купили. Такой воздух, красота кругом… Так бы и сидел целыми днями на этой террасе, рядом с тобой. И смотрел, как солнце прячется за верхушки деревьев, как тени бегут по газону… И чтобы голова шумела от выпитого шампанского… И чтобы ты всегда была рядом со мной! И принадлежала только мне одному, и я бы не делил тебя с твоими пациентами!

– Да вы поэт, Павел Владимирович! – тихо рассмеялась Ольга. – Хотя место и впрямь замечательное, я с тобой согласна. И дом… Конечно, он для нас двоих просто огромный, зато гостей есть куда разместить, правда?

Она говорила, будто оправдывалась. Услышал он в ее голосе что-то такое… Мол, жаль, что мы только вдвоем. Что детских голосов не слышно. Хотел было сказать – что за интонации в голосе, Оль, – а потом передумал. Зачем ворошить больную тему? Да, не получилось у них детей… И даже с ЭКО не получилось. Бывает.

Но Ольга сама решила тему разворошить – она всегда будто знала, о чем он во всякий момент думает. Вздохнула, проговорила тихо:

– Когда мы этот дом покупали, я ж думала, у нас будет большая семья… Наверное, мне это не позволено как-то – иметь большую семью. Правильно твоя мама говорит – за все надо платить…

– Она тебе так сказала?

– Ну да…

– И когда? Ты мне об этом не рассказывала!

– Да, я решила тебе не рассказывать. Но был, был у нас такой разговор с твоей мамой. Только ты не сердись на нее, ладно? Ты ж понимаешь, она со своей колокольни все видит. Не может мне простить, что я тебя из семьи увела.

– Ты не уводила. Я сам ушел.

– Да она все это понимает, Паш, прекрасно понимает! Ей просто обидно, что с внучкой нельзя общаться. Не дают ей… Она уж и так и сяк просила да уговаривала, а твоя бывшая жена – ни в какую. Причем, как твоя мама говорит, она будто удовольствие испытывает, когда ей отказывает. Ну как так можно, не понимаю? Елизавета Андреевна тут при чем? Ты развелся, а она за это отвечать должна? Нет, не понимаю…