Короткая память

– Да не ври… Не верю я тебе. Нет таких мужиков, не бывает. Потому что это ненормально, чтобы ни разу, ни с кем… А если даже и так, то ведь с этим что-то делать надо, Паша… Это же ненормально… Срочно что-то делать надо…

Алиса подошла сзади, ухватила его за шею руками, прижалась всем телом, задышала жарко в ухо:

– Ты же сам знаешь, что я очень тебя хочу… Сам чувствуешь, не притворяйся… Ведь не идиот же ты, ей-богу…

Он с силой отвел ее руки, отстранил от себя, произнес недовольно:

– Алиса, перестань! Мне надоело! Мы с тобой уже не раз говорили об этом! Ну что это такое, в самом деле? Если не понимаешь, я сто раз могу повторить – я Ольгу люблю. И не собираюсь ей изменять. И с тобой у нас ничего быть не может. Да и как тебе не стыдно вообще? Очнись, Алиса, очнись! Ольга тебя за подругу считает, можно сказать, приютила тебя, жалеет, любит… А ты так себя ведешь! Да если б не Ольга, я бы… И духу твоего здесь не было бы… Ты же меня в дурацкое положение ставишь!

– А почему в дурацкое-то? Ты ж, наоборот, гордиться должен, что баба на тебя сама вешается!

– Нечем тут гордиться, Алиса. Совсем нечем.

– Ну да, ну да… Если б на моем месте другая баба была, ты бы не говорил так… Брезгуешь мной, да?

– Иди спать, а? Не хочу я с тобой разговаривать. И вообще, хватит уже… Иначе у меня не хватит терпения все это выносить, и я Оле все расскажу.

– Ну так расскажи, в чем дело-то? Пожалуйся, что я к тебе пристаю, к бедненькому… Ведь не рассказываешь, помалкиваешь! Значит, нравится тебе это, да?

– Нет. Совсем не нравится. А не рассказываю потому, что Олю не хочу огорчать. Она тебя любит и жалеет. А если расскажу, ей будет нехорошо, неловко. Ей придется от дома тебе отказать. Я не хочу, чтобы она из-за этой ситуации переживала, можешь ты это понять?

– Надо же, какой заботливый… Как о жене своей печешься… Даже слушать тебя противно, честное слово! Да не будь ты таким занудой, Паш! Все же наоборот, понимаешь? Если будешь занудой, Ольга тебя быстрее разлюбит… Это же понятно… Никто не любит зануд!

– По-моему, это ты сейчас выступаешь в роли зануды. Тебя гонят в дверь, а ты лезешь в окно. Разве не так?

Павел продолжал разделывать мясо, даже не пытаясь убрать с лица злую досаду. Потом поднял на Алису глаза, спросил холодно:

– Ну почему, почему я должен терпеть все это? Очнись, Алиса, приди в себя! Честное слово, надоело!

– Ну что, от тебя убудет, что ли? Ну всего один раз, Паш… Все же так делают… – всхлипнула Алиса обиженно. – Тебя женщина просит, унижается, а ты… Да, я сейчас пьяная, может, и глупости говорю… Все так делают, Паш…

– Пусть все так делают. А я не стану так делать. И все, Алиса, и все! Давай закроем эту тему раз и навсегда! Надеюсь, только во хмелю тебе такие глупости в голову приходят! И если так, то и пить не надо вообще!

– Нет, ты и впрямь зануда! И как Ольга с тобой живет? Не понимаю…

Алиса села на стул, вздохнула тяжко. Повернула голову к двери и увидела Нину, и даже икнула от неожиданности:

– Ты… Ты давно тут стоишь, что ли? Ничего себе…

Павел тоже обернулся, тоже увидел Нину. На лице ее была полуулыбка – то ли удивленная, то ли презрительная. И глаза насмешливо щурились, и голос прозвучал тоже насмешливо:

– Я вам помешала, да? Извините!

Тут же развернулась, ушла, оставив их обоих в растерянности. Он проговорил сердито:

– Вот видишь, что ты наделала своими глупостями, Алиса! Уйди лучше с моих глаз, чтобы я тебя больше не видел! Как же ты мне надоела, господи…

– Да ладно, подумаешь! Она же все равно не поняла ничего! – виновато забормотала Алиса. – Или ты испугался, что она Ольге расскажет, да?

Павел не стал ее слушать, вышел из дома, огляделся. Нина сидела на скамье в беседке, болтая ногами и сложив ладони меж колен. Глянула него с прежним насмешливым прищуром, проговорила тихо:

– Не бойся, я твоей жене ничего не расскажу…

– Да можешь и рассказать, не страшно.

– Так уж и не страшно?

– Представь себе, нет. Просто Алиса… Она очень несчастный человек, понимаешь? Ей многое нужно прощать, нужно относиться к ней снисходительно. Мы оба это понимаем.

– А почему ей нужно прощать, интересно? Что в ней такого особенного?

– Она в детдоме росла. И Ольга тоже была в детдоме, хотя ее потом удочерили. Там она и подружилась с Алисой. Но жизнь у них сложилась по-разному. Оля очень жалеет Алису, понимаешь? И меня просит быть к ней снисходительным.

– То есть ты хочешь сказать… Что не изменяешь своей жене с этой Алисой?

– Нет. Нет, конечно.

– А почему? Маме же моей изменял?

– Это другое, Нина. Это совсем другое… Я не знаю, как тебе объяснить… Вообще, мне трудно с тобой говорить на эти темы…

– Да ладно! Что я, маленькая, что ли? У меня тоже был парень… И тоже мне изменил… Но убиваться да страдать я не стала, потому что не хочу и не буду. Потому что как вспомню, как мама страдала… Нет, не хочу! Не хочу!

Она даже плечиками передернула, будто по ним судорога прошла. Потом добавила тихо: