Короткая память

— Почему? — не понял Руднев.

— А потому, что чаще всего это бесполезно.

Руднев тяжело вздохнул:

— День и ночь я только и слышу: «У Георгия Андреевича было безвыходное положение...» А вчера меня вызвала Ванина, и я ее спросил: а когда Георгия Андреевича поведут в тюрьму, вы тоже разведете руками и скажете: «Ну что я могу поделать? У меня же безвыходное положение. Обстоятельства сильней меня...»?

Постников не улыбнулся.

— А вы действительно злой человек, — сказал он.

— За послушанье, Георгий Андреевич, нас только в детстве гладят по головке, — сказал Руднев. — А потом оно уже никого никогда, к сожалению, не спасает.

Раздался какой-то странный звук.

Они обернулись.

В дверях стояла Надежда Евгеньевна.

Она плакала.

* * *

Ирина Васильевна Антипова возвращалась домой. Вышла из лифта — обе руки оттягивали пудовые сумки с продуктами. Поставила одну из них на пол, нажала на кнопку звонка.

За стеной раздался топот, и дверь открыл сын Павлик. Лицо колючее, сердитое.

— Что такое? — спросила Ирина Васильевна. — Что еще приключилось?

— Дед, — сказал мальчик, — снова напился.

Ирина Васильевна быстро вошла в комнату.

Василий Егорович сидел за столом, уронив голову на руки, и кротко смотрел на дочь.

— Иришенька, — сказал он заплетающимся языком, — пожалуйста, сдай меня в утиль... Дурака нечастного... Из-за меня человек погиб, в расцвете лет... Ты не знаешь, — вдруг деловито осведомился он, — какую покойник занимал должность?

Ирина Васильевна ничего ему не ответила. Поддерживая под локти, подняла со стула. Ноги слушались Антипова с трудом. Опираясь на плечо дочери, кое-как добрался он до дивана. Улегся.

— Расстрелять меня мало, — заплетающимся языком сказал Антипов. — Тебе-то за что эти мучения?

По-прежнему не отвечая ему, она достала из шкафа плед. Заботливо укрыла отца. Спросила сына:

— Лекарство давал деду?

— Пусть пьет меньше, — зло ответил мальчик.

— Молчать! — прикрикнула Ирина Васильевна. — Ишь учитель нашелся... Не твое дело!

В это время в прихожей раздался звонок.

— Иди открой! — приказала она.

Мальчик вышел и через минуту возвратился с милиционером.

— Здравствуйте, — вежливо поздоровался тот.

— Здравствуйте, — со страхом произнесла Ирина Васильевна.

— Антипов Василий Егорович здесь проживает? — спросил милиционер и увидел лежащего на диване Антипова. — Вы, наверное, будете?

— А в чем дело? — пьяно сказал Антипов. — Ну я, допустим...

— Почему не являетесь на вызовы следователя? — спросил милиционер. — Повестки получали?

— Да вы же видите! — волнуясь, сказала Ирина Васильевна. — Он совсем болен...

Милиционер подошел к дивану и потянул носом.

— Все понятно, — сказал он. — Пьем и не закусываем. Болезнь известная.

— Он действительно болен, — взмолилась Ирина Васильевна. Врачи подтвердят... Пожалуйста!

— Одевайтесь, Антипов, — сказал милиционер. — Придется проследовать со мной.

* * *

Служебная машина подъехала к зданию городской прокуратуры.

Рядом с шофером сидел Постников.

— Ждать вас? — спросил шофер.

— Не знаю, — сказал Постников.

Шофер удивленно посмотрел на него.

— Шучу, — сказал Георгий Андреевич. — Ты поезжай, Коля... Я доберусь...

Но из машины он почему-то не выходил.

— Рано приехали? — спросил шофер.

— Да нет, в самый раз.

— Покалывает опять? — шофер сочувственно коснулся рукой груди.

— Все прекрасно, Николай, — сказал Постников. — Значит, помнишь? Надежде Евгеньевне ни слова.

— А если спросит, куда я вас возил?

— Скажи: в баню.

— А моя предпочла бы прокуратуру, чем вот эти бани.

— Она у тебя умница, — Постников вздохнул и вышел из машины.

* * *

Поздним вечером Руднев находился у себя в кабинете. Рабочий день давным-давно закончился. Кругом — ни души, мертвая тишина. Однако Олег Сергеевич уходить с работы, кажется, не торопился.

За стеной раздался стук женских каблуков.

Руднев прислушался. В дверь к нему постучали.

— Да, — сказал он.

На пороге стояла Ирина Васильевна.

— Ира? — сказал Руднев. — Проходи, пожалуйста.

Она вошла и бессильно опустилась на стул.

— Случилось что-нибудь? — спросил Руднев.

— Отца арестовали, — сказала она.

— Когда?

— Вчера вечером.

Она сидела уронив голову, тупо уставившись в пол.

— А у следователя ты была? — спросил он.

— Была.

— Ну и что?

— Говорит: не волнуйтесь. Если понадобится, у нас есть больница.

— Так правда, наверное.

Она подняла голову.

— Спасибо. Успокоил.

Руднев помолчал.

— Олег, — сказала Ирина Васильевна, — подпиши акт. Я тебя умоляю.

— Какой акт?

— О том, что у персонала не было телефонов, а у Иванова — грипп. Как хочет Постников...

— Господи, — сказал Руднев, — да все уже забыли про ту филькину грамоту... Телефоны, грипп... Это же смешно!

— Ну так смейся, — сказала она. — Чего же ты не смеешься? Смейся!

Он опять промолчал.

На подоконнике шумно кипел чайник. Руднев встал, выдернул вилку из розетки.

— Чаю хочешь? — спросил он.

Она не ответила.

Руднев достал из шкафчика два стакана. Чайничек с заваркой. Сахарницу. Один стакан поставил перед Ириной Васильевной, другой взял к себе.