Короткая рокировка

- Я сделал вам больно? - невозмутимо поинтересовался профессор. - Сомневаюсь.

Парень сжал челюсти и зажмурился еще сильнее. Чертов Снейп! Он делает это специально! Решил отомстить таким образом? Вот гад!

- А-а-ах… - вспышка удовольствия оказалась такой яркой, что Гарри не успел опомниться. Не слыша собственного стона, он запрокинул голову, не желая видеть, как руки профессора замирают на его бедрах. Он не хотел, чтобы тело так легко отзывалось на движения Снейпа, но не мог не признать, что это слишком… хорошо. Все, о чем Гарри думал, складывалось в одну противоречивую фразу: «какого черта он так близко, почему только дразнит?».

Он дышал тихо, чуть прерывисто, проклиная минуту, когда его посетила идея вломиться к Снейпу. Нет, он знал, зачем идет, но тогда все было до предельного ясно, а в данный момент… Гарри абсолютно не понимал, испытывает ли профессор хоть какое-то возбуждение, глядя на него. Движения оставались по-прежнему неторопливыми, можно сказать - вдумчивыми, ритм ни разу не нарушился, теперь пальцы осторожно массировали бедра, постепенно спускаясь вниз, и Гарри вцепился в простыню. Член был болезненно напряжен, и оттого, что Снейп видел его состояние, желание только нарастало, а что с ним делать юноша не представлял. Окажись он в одиночестве, то быстро с этим покончил бы, но Снейп, кажется, вовсе не задумывался о столь интимной подоплеке дела.

Профессор не позволял себе лишнего и Гарри уже много раз пожалел об этом, особенно, когда прикосновения Снейпа казались такими многообещающими и в то же время вполне невинными, как сейчас. Если бы мужчина действительно ласкал его, можно было бы не сдерживаться. Но если ласки и были, то они оказались довольно грубо завуалированы: Снейп всегда мог сказать, что не вкладывал в собственные действия никакой двусмысленности. Господи! Да один его взгляд - сплошная двусмысленность! «Мерлин, я не выдержу», - подумал он, и тут же почувствовал, как ладони профессора направились вверх, от его лодыжек к коленям, потом - еще выше, по внутренней стороне бедер, и сдался, выгнувшись и громко застонав.

Руки Снейпа снова замерли, и Гарри затих, не открывая глаз, учащенно дыша, гадая, какую гадость скажет профессор. Он не ошибся:

- К Вашему сведению, масло, которое я использовал, имеет успокаивающий эффект, но вы, мистер Поттер, с такой настойчивостью демонстрируете свою исключительность, что даже зелья начинают приобретать обратный эффект, - с издевательской иронией заметил он, - Что уж говорить, если даже «Авада» вас не взяла!

- Сэр, я… - голос звучал хрипло, губы пересохли, и Гарри непроизвольно провел по ним языком, но Снейп бесцеремонно перебил его:

- Я должен был предположить, что ваше тело отреагирует подобным образом после пережитого напряжения, - профессор отстранился, и юноша разочарованно всхлипнул: все это время он чувствовал его близость, а теперь вдруг оказался наедине с нестерпимым желанием. Это было несправедливо!

- Успокойтесь, Поттер. Ничего особенного не случилось, - безучастно проговорил Снейп, - где ванная вы знаете. Или предпочитаете зелье?

- Нет, - Гарри замотал головой, сгорая от стыда, но так и не сделал попытки подняться.

Ну почему, почему именно Снейп довел его до подобного состояния?! Тело превратилось в желе, жар внутри не утихал:

- Я не хочу так. Пожалуйста, сделайте что-нибудь… - ничего не соображая, сдавленно простонал он.

- Посмотрите на меня, Поттер, - приказал Снейп.

Гарри приподнял отяжелевшие веки, бесцельно блуждающий взгляд замер на фигуре профессора, чуть подавшегося вперед, и пересохшие губы приоткрылись:

- Я обещаю… я никому… о-о-ох…

Наверное, Снейп прочел в его взгляде нечто, понятное лишь ему, потому что после нескольких секунд промедления рука профессора вернулась на прежнее место, и Гарри, ожидавший чего угодно, в том числе - продолжения медленной пытки, едва не вскрикнул: пальцы Снейпа коснулись его члена, охватив плотно, проследовав по всей длине. Юноша дернулся, рефлекторно приподняв бедра, усиливая соприкосновение, и оказался прижат к постели, а через пару мгновений застонал в голос, не в силах молча выдержать обрушившееся наслаждение, до которого наконец-то дорвался. Ласкающие движения изводили своей медлительностью, не позволяя отдаться во власть наслаждения, будто Снейп изучал его реакцию, вызывая едва заметным изменением ритма новые вздохи и стоны. Гарри чувствовал себя пленником, полностью оказавшимся в чужой власти, но телу это было безразлично. Оно хотело еще и еще, отзываясь отчаянно, распутно предлагая себя. Ни одного слова - только ощущения, только частое дыхание и хриплые стоны сквозь зубы в полной тишине. Запрокинув голову до боли в шее, Гарри не сразу заметил, что Снейп склонился над ним, и жалобно всхлипнул, когда другой рукой мужчина чувственно провел по его груди. Движение повторилось, и твердые, немного шершавые, но очень осторожные пальцы сжали сосок, вызывая новые волны нестерпимого блаженства.