Короткие интервью с подонками

Нет, совсем нет, я как раз пытаюсь объяснить, что здесь типология диктовала тактику, скажем так, смеси неловкого признания и безжалостной искренности. Как только в беседе установилось подходящее настроение интимности для хотя бы отдаленно правдоподобного момента, так скажем, признания, я изобразил чуткое-слэш-мучительное выражение лица и, в кавычках, признался, что на самом деле не просто проходил мимо ее пледа и почувствовал, хотя мы друг друга не знаем, таинственный, но необоримый импульс просто присесть и сказать «Привет», но нет, теперь что-то в ней, из-за чего-то я почему-то не могу применить ничего, кроме абсолютной честности, вынудило меня признаться, что на самом деле я намеренно подошел к ее пледу и начал разговор, потому что увидел ее от сцены и почувствовал таинственную, но необоримую чувственную энергию, которую излучала как будто самая ее суть, и беспомощно поддался этой энергии, присел, представился и начал разговор, потому что хотел наладить с ней связь и заняться взаимно обогащающей и изысканной любовью, но стыдился признаваться в этом естественном влечении и потому сперва соврал, но теперь какие-то таинственная нежность и великодушие, которые я смог в ней различить, теперь позволили мне обрести душевный покой и признаться, что ранее я соврал. Заметьте риторически специфическую смесь детской манеры, вроде «Привет» и «соврать», с вялыми абстракциями, вроде «обогащающий», «энергия» и «душевный покой». Это универсальный язык Внутренне Направленных. Вообще-то она мне правда понравилась как личность, вдруг обнаружил я, – во время разговора она смотрела с такой улыбкой, что трудно было не улыбнуться в ответ, а непроизвольное желание улыбнуться – одно из лучших доступных нам чувств, разве не так? Еще? Заказать еще выпить, да?

Вопрос…