Короткие слова – великие лекарства

– Я должен встать в 5.30, чтобы просмотреть почту и папки с делами до того, как проснутся дети. В 7.30 я ухожу в бюро. Рабочий день у меня начинается в 8.30, но лучше прийти заранее. Мой начальник не любит тех, кто опаздывает. Он ценит тех, кто приходит рано. Работаю до двенадцати. Перерыв на завтрак: 20 минут. Снова в бюро до 19.30. Если работа над делами продвинулась хорошо, возвращаюсь домой. Если нет, бывает, что сижу в бюро до поздней ночи. Вы мне не поверите, но случалось, что я ночевал в своей машине. Какая польза возвращаться домой в 4 утра, чтобы встать через полтора часа? У меня минивэн, в нем можно вытянуться на три четверти роста. Моя жена думает, что я ее обманываю. Ее сослуживцы тоже так думают. В такой ситуации трудно не вообразить, что муж изменяет. Но я ее не обманываю. Да и как бы я смог это сделать? В какой момент? И она мне дорога, хотя я и провожу самую светлую часть своей жизни в бюро: когда я возвращаюсь домой, уже темно. Я спрашиваю себя, видел ли я когда-нибудь свою гостиницу при дневном свете. Я все время смотрю на свой смартфон. Он для меня как бутылка с кислородом. Или, вернее, как подушка, которая меня душит. Я сплю очень мало: всегда кошу глазом на телефон, слежу, нет ли красной точки, которая указывает, что пришло сообщение.

– Вы хорошо сделали, что пришли ко мне, месье Чэпмен: библиотерапия дает хорошие результаты в таких случаях, как ваш. Мы вам поможем.

Когда я сказал «мы», хотя один пытался утешить этого несчастного, я это сделал, чтобы выглядеть немного солиднее, немного значительнее. Слово «мы» всегда успокаивает, как вторая футболка. Произнося его, я чувствовал себя так, словно вместе со мной работает команда из пятнадцати человек. И словно я добиваюсь результатов в любых обстоятельствах. Второе верно лишь отчасти. В моей области ни в чем нельзя быть уверенным. В том, что касается разума, никогда нет полной определенности. Но Чэпмену не полагалось это слышать. Нужно было дать ему время, и это была самая большая трудность. Чтение – пожиратель времени, а Чэпмен уже потратил половину срока, на который рассчитаны песочные часы. Я не стал сразу говорить ему, какую книгу я желал бы, чтобы он прочитал. «Проезд закрыт». За годы работы я стал достаточно талантливым лжецом. Человек гордится тем, чем может. В конце концов, у меня есть много общего с торговым агентом, у которого плохо идут продажи. Мне не хватает только такого же костюма.

– Я вам верю. Я не хотел начинать процедуру, в которой слишком много медицинского. Я всегда боялся врачей. Мой отец был врачом. И могу вам сказать, что он «лечил» меня очень оригинальным образом – побоями по рецепту. По специальности он был семейный врач, но для чужих семей, не для собственной. Я для него значил меньше, чем старики, которыми он занимался. Зато он постоянно носил белый халат, даже когда не был на «службе». Вот почему я выбрал библиотерапию. Я знал, что здесь никогда не увижу этот халат.

– Ну, в этом смысле вы ничем у меня не рискуете. Я не ношу белый халат! И я не предлагаю химические медикаменты. У меня просто слова. Последовательность слов, которые, я надеюсь, найдут отклик в вашей душе. Я хотел бы, чтобы вы сегодня прочитали один текст. Но сначала скажите мне, какие у вас отношения с чтением.

– Раньше я много читал, теперь уже нет. Как я вам только что объяснил, у меня нет на это времени. Но я хочу измениться! Я действительно хочу снова погрузиться в книги.

– В какое время вашей жизни вы много читали?

– Могу сказать точно: от пятнадцати до двадцати пяти лет. Пятнадцать лет мне было, когда умерла моя мать. Я прочел «Постороннего» Камю: «Сегодня мама умерла». Это время имело для меня два смысла: потеря самого дорогого в моей жизни человека и открытие литературы. Мне помогли книги. Я читал все, что попадало мне под руку. Это был способ уйти от этого мира, оборвать мрачные мысли. А в двадцать пять я нашел серьезную работу. В торговле. Продажа ручных часов класса люкс. С того времени я забросил книги. В люксовом часовом магазине персонал читает мало. Клиенты, состоятельные люди, тоже не читают. Мне стало не очень интересно говорить о литературе. Вы заметили, что богатые люди почти никогда не читают?

– Я знаю очень мало богатых людей и поэтому не могу вам ответить. Как вы объясняете эту закономерность?

– Книги не приносят никакого дохода! Посмотрите хотя бы на нищету писателей. Они сотни лет жалуются на свое нищенское существование. Часы, которые я предлагаю, стоят тридцать или сорок тысяч евро. Кто-нибудь заплатит столько за книгу? Сомневаюсь.

– Может быть, коллекционеры платят. Однако не будем говорить о страданиях артистов. Вот несколько листков, которые я приготовил для вас. Прочитайте их в спокойной обстановке, а потом посмотрим, что мы сможем из них извлечь.