Коротко о жизни (СИ)

   Заявление я написал, понимая, что он прав. У меня всегда имелась тяга к новому оборудованию, к новым схемам, к изучению других процессов. Цех ДК-3а являлся одним из основных технологических цехов на заводе, многолюдным, и для меня появлялся большой простор для творческой работы. Следует отметить, что действующий на тот момент главный инженер Виктор Иванович Хлустиков отговаривал меня, просил из цеха ДК-7 не уходить:

   - Зачем тебе идти к Назарову? И здесь еще проблем много, работы - непочатый край: замена окислителя, внедрение новых автоматических схем. Смотри, пожалеешь!

   Прошло какое-то время и отдел кадров собрал специальную комиссию, где из двух кандидатур - претендовал на должность заместителя цеха ДК-3а еще и начальник отделения цеха ДК-1-2а Адианов В.С. - выбрали меня из-за большего опыта работы. И уже с 12 декабря 1988 года я оказался в цехе выделения и сушки каучука СКД. В половине восьмого утра на ЦПУ повстречался с дневными инженерно-техническими работниками нового для себя цеха, и для меня началась новая эпоха...

   Начал изучать технологическую схему до тонкостей, сразу помечал неясные мне узлы и схемы, потом требовал от начальников отделений, от Назарова разъяснений. Много почерпнул, изучая первоначально выданную Гипрокаучуком проектную технологическую схему, нашел много переделок, узнал их причины. Постепенно стал предлагать усовершенствования. Времени с тех пор прошло много, и много в нашей схеме мы поменяли с моей подачи. Мы улучшали технологию, механизацию рабочих мест, устанавливали новые контрольно-измерительные приборы. Все это в итоге приносило снижение расхода дорогостоящего пара, сокращение численности работников цеха. Нам удалось значительно увеличить время пробега основного оборудования. Сейчас уже вряд ли кто помнит, что основное оборудование - огромные дегазаторы диаметром пять метров и высотой в двадцать - могли сломаться через два часа или через два дня после ремонта, сейчас же они работают по полгода и больше. Бригады из ремонтно-механического цеха не вылезали из нашего отделения дегазации, ремонтируя мешалки и технологическую обвязку аппаратов. Это было и в выходные дни и в ночные смены. Тогда нагрузки на производстве были высокие и работали по очереди все пять дегазаторов (не меньше трех в смену), сейчас в схеме задействовано только три дегазатора на СКД, а работают всего один или два - в зависимости от нагрузки.

   Какое-то время нашему цеху и заводу в целом сильно мешала работать кем-то придуманная и внедренная по всей стране Госприемка. Мне рассказывали, как списывали и прямым образом выбрасывали в металлолом телевизоры, другую бытовую технику. То же коснулось и нас. Каучук, забракованный органами Госприемки, закапывали в землю, потому что его некуда было девать. Завод терпел большие убытки. И это только потому, что выстроили никому ненужную надстройку в правительстве, подумав, что можно будет резко поднять качество продукции. Не выполнялся месячный план, рабочие и служащие не получали премию, а руководителям Госприемки было все равно, они от снижения выработки продукции на заводе свои блага не теряли, зарплату им платили очень большую, и я частенько видел довольные ухмылки на лицах их представителей. Самое главное, что удивляло, в рядах Госприемки оказались не какие-то очень умные люди, а первые попавшиеся, чаще уволенные ранее с нашего завода по разным причинам. Советом они помочь не могли, поэтому были они или их не было, качество продукции от этого не менялось. Мне пришлось побывать на Бело-Церковском шинном заводе под Киевом, и с ужасом видел я запруженные огромными и малыми, совсем новенькими забракованными покрышками внутризаводские дороги. Так длилось несколько лет, пока до правительства страны не дошло, что деньги всей промышленности выбрасываются на ветер. Госприемку быстро отменили и процесс производства пошел прежним путем.